Читать «Волхвы. Дилогия» онлайн - страница 366

— Настя, бедная ты моя! — вдруг почти громко произнёс он.

Много любви, много нежности, много глубокого горя прозвучало в словах этих. Если бы она могла их слышать, то не сказала бы, что он её не любит. Она была ему чужая, совсем чужая, но часто, часто помышлял он об этом отчуждении, помышлял с тоскою в сердце.

Она думала, что он не замечает её, что она тяготит его. Последнее было, конечно, правда. Да, она являлась великой тягостью его жизни, единственным его горем. Но если это была единственная тягость, единственное горе, как же он мог не замечать её? А уж как он за неё молился?

Он и теперь кончил горячей молитвой, и эта молитва, как и всегда, принесла ему надежду, отогнала его тоску, вернула ему душевное спокойствие и радость.

Пошевни въехали во двор княжеского дома. Отец Николай расплатился с извозчиком, благословил его и поспешно вошёл к себе. В первой комнате никого нет, тихо. В углу перед образами зажжена лампада, на столе горит красивая лампа, недавно принесённая матушке услужливым дворецким из верхних княжеских покоев.

«Где же тот, кто ждёт меня?» — подумал отец Николай. А ждёт кто-то, чувствует он, что ждёт!.. Дверь во вторую комнату отворилась и пропустила Настасью Селиверстовну.

— Настя, — сказал отец Николай, снимая шубу и вешая её на крюк в маленькой прихожей, — есть кто-нибудь у тебя?

— Никого нет, — тихо ответила она.

— И меня никто не ждал, не спрашивал, за мною никто не присылал?

— Нет, никто. Я всё время, с той поры, как ты уехал, одна была. Никто не приходил, не слыхала…

Кто это говорит? Это совсем не её голос, он никогда не слыхал у неё такого голоса. Она стояла у двери, не трогаясь с места. Он пошёл к ней и остановился, с тревогой на неё глядя.

Не она, совсем не она! Он уж и так замечал в ней перемену, а теперь она бледна, как никогда не бывала. Веки её глаз красны, опухли от слёз.

— Настя, что с тобою? Ты больна, что у тебя болит, скажи, родная? — быстро спрашивал он, беря её за руку.

Но она ничего ему не ответила и вдруг упала перед ним на колени, поклонилась ему до земли; потом охватила руками его ноги, прижалась к ним и зарыдала.

— Прости меня, прости!.. — расслышал он сквозь её отчаянные, потрясающие душу рыдания.

VII

Отец Николай давно уже приучил себя не пугаться и не смущаться никакими неожиданностями, встречающимися в человеческой жизни. Во всех обстоятельствах, как печальных для него, так и радостных, как понятных ему, так и непонятных, он всегда являлся спокойным и владел собою.

Но тут, увидя жену, безумно рыдавшую и обнимавшую его колени, расслышав её слова: «Прости меня, прости!» — он растерялся, испугался. Лицо его изменилось до неузнаваемости, потому что в нём померк весь тот безмятежный свет, который придавал этому простому по чертам лицу необыкновенную красоту и привлекательность.

— Да что такое, что случилось? — трепетным голосом говорил отец Николай, склоняясь над женою. — Ну перестань… не плачь, зачем, к чему так отчаиваться… Бог милостив… Да успокойся же, Настя, скажи, что такое?..