Читать «Любовное настроение (сборник)» онлайн - страница 257

Ну конечно же, жизнь ни в коем случае нельзя проедать бездумно, как червь проедает дорогу в яблоке, буравясь насквозь через свой маленький душистый земной шар, от полюса к полюсу. Жизнь надо экономить, или нет, экономить время, экономить саму себя для чего-то очень важного. И ни в коем случае не ездить на ночь глядя в опасное туманное Бутово к незнакомым людям и не есть у них лунного сахара, не запивать голубой водой. Иначе валяться тебе в мягких стенах, текущих пурпуром и бирюзой, шепчущих, раскачивающихся, расслаивающихся на воздух и цвет. Потому что лунный сахар телепортирует тебя прямиком в Бангкок и Паттайю, где расставлены на шатких бамбуковых мостках низкие плошки с живыми огоньками, где женщины похожи на смазанные фотоизображения. Они танцуют, и за тонкими их руками тянутся огненные следы, и черные лепестки дождем слетают с их пальцев. Там вода нежна, там, закрывая глаза, видишь сквозь кожу, как мириады бабочек осыпают твое лицо светлой пыльцой.

Там ждет тебя совершенный триптаминовый собеседник, мастер незаданных вопросов, этакий анимешный Рауль Дьюк, и вот, он втянет тебя в разговор, и в четыре глаза вы будете наблюдать за полосатой синей водолазкой, пытающейся удрать с табуретки. Она то распадается на нити ультрамариновых спагетти, то превращается в томно дышащую морскую губку, шевелящую пористыми гребнями, то принимает вид космического клеща, аккуратно прибирающего к бокам свои членистые ножки. «А вдруг она уже предала тебя и уходит к новому хозяину?» — «Ну что ты, посмотри на нее, как она может кого-то предать, такая полосатенькая?.. Она моя, я приручила ее». Забавно, и мило, и жутковато, и ни на что не похоже.

Ты будешь лежать в центре цветного ковра, в калейдоскопических узорах, слушать влажные хрипы и странные вздохи, надкусывать смешные груши, пульсирующие соком, купаться в божественной любви и ощущать оргастический трепет во всем теле. Вот в какую пучину погибели, в какой водоворот порока ввергнет тебя лунный сахар. Ты будешь счастлива в этом так непристойно, так на зависть всем копошащимся в тумане в шесть утра — тебя не простят.

Галлюцинации, фотопсия, добровольное безумие, токсический психоз, говорят нормальные люди, отказывающиеся от ночных путешествий на острова своей мечты. Такие путешествия не должны оставаться безнаказанными, пусть будет распад личности, передозировка, пожар, ОБНОН, дубинки, аспирация рвотных и каловых масс, лагеря и смертная казнь. На путешествия надо зарабатывать в поте лица, долгими месяцами, лететь эконом-классом, фотаться цифровой мыльницей. А иначе рухнет вся мировая экономика, все вавилонское нагромождение пойдет прахом и начнется полный беспредел.

То же самое с другими опасными удовольствиями — неконтролируемый секс, эротические фантазии, бесцельные похмельные объятия с близкими по духу и разуму существами, календарно необоснованные посещения ресторанов небыстрого питания — на них же уходит масса драгоценного времени. У нас, выходящих на улицу к полудню, когда схлынет толпа чуждых, досужих, ящероподобных, с электричеством на языке. Мы умерщвляем дух и портим генофонд, а ведь могли бы, как Гуля Королёва, вставать до зари и точить, точить карандаши, но сначала нож, чтобы ровно, один к одному, а потом в бассейн, прыгать с вышки в холодную воду и совершать прочие подвиги, брать барьеры и высоты. Но нам, любителям ночных путешествий и алкогольной анестезии, это несвойственно.

Говорят, некоторые, отправившись в путешествие на Луну, не возвращаются больше никогда. Не думаю, что не могут, наверное, просто не хотят. Слишком велик соблазн, заплыв в океан Истинного мира, остаться в нем, оставить его для себя, слиться с его вневременной мудростью. Пребыть в покое, в абсолютном нейтралитете, вне всех дихотомий. Уйти невредимым из кровососущих объятий времени одним невозвратным шагом, так, как принимают монашеский постриг, только обрекая себя не на труды и служение, а на блаженство, какого смертному дано вкусить лишь в утробе матери.

Я вижу время как силу трения, существующую между человеческим существом и окружающей действительностью. Там, где ее не будет, мы станем скользить легко и плавно, не имея границ, как летучий нашатырь. Здесь, где она есть, мы непрерывно боремся с одолевающей нас инерцией, пока не останавливаемся, побежденные. И только тогда — не в награду, в утешение — получаем свою свободу. Между «здесь» и «там» — лишь призрачная ткань реальности, тонкая, в один слой. Если тебе однажды удалось ее повредить, ты не успокоишься, пока не выберешься наружу.