Читать «Новая Зона. Принцип добровольности» онлайн - страница 121
Светлана Александровна Кузнецова
– Хорошо. Значит, моего рода глюки имеют природу не мистическую, а научную.
– Мы так и не поняли причину твоего состояния, – сказал Сестринский. – Галлюцинации?
– Вы меня слышали?
– Ты ничего не говорил, – сказала Анастасия.
«Снова на „ты“», – машинально удивился Ворон и приготовился к… он пока сам не знал, к чему именно.
– То есть я просто сел, закрыл глаза и отключился?
– Хуже, мальчик. Сел, прикрыл глаза, сказал «Поехали», перестал отвечать на вопросы, затем упал и начал биться в конвульсиях.
– Отвратительное зрелище, должно быть, – поморщился Ворон.
Конвульсии, судороги – так вот от чего все тело так ломит. Впрочем, после профессорской дряни стало лучше. Отлежится пару дней, затем встанет и… из добровольного помощника превратится в пленника, что бы кто ни говорил.
– Я чувствовал ветер, затем тепло. Вы использовали радиоактивные артефакты?
– Нет, разумеется. Только безопасные.
– Хорошо, мне уже чуть-чуть меньше хочется вас убить. Внутри кабины сформировалась не реальность, а особое поле, – произнес Ворон, смиренно слушая, как хрипит и срывается собственный голос. Плевать на очаровательную змейку, он хотел, чтобы Сестринский его услышал.
– Мне необходимо все проверить. Приборы не зафиксировали ровным счетом ничего. Возможно, произошла индивидуальная реакция, непереносимость излучения какого-нибудь конкретного артефакта именно тобой… или сочетания их.
– Проверьте тех, кто сидел в кабине до меня.
– Я сидела, – сказала Анастасия. – И ничего подобного со мной не случалось. А до меня обычные люди и наши… – она слегка запнулась, – давние сотрудники.
– Подобную реакцию могли повлечь процессы, которые внутри тебя так и не исчезли, – продолжал Сестринский. – Позволь узнать, ты совершил увлекательное путешествие по Вселенной? Видел иные миры? – Бледные губы тронула улыбка. Сестринский не столько пробовал разрядить обстановку и шутил, сколько интересовался.
– Хуже. – Зато Ворону подобный доброжелательный и добродушный лад показался крайне неуместным. – Я присутствовал при попытке остановить мутантов. Они пошли на прорыв в районе Строгино, вы с легкостью можете проверить… – На этом дыхание закончилось, и он закашлялся.
– Я понял, проверю, – скороговоркой проговорил Сестринский, – прямо сейчас же, немедленно.
Ворон хмыкнул про себя. Чтобы Сестринский не мониторил Периметр? Да быть того не могло. Скорее, ему срочно потребовалась пауза, а сражение в Строгино действительно происходило. Гораздо важнее выводы, которые он сделает для себя, хотя человеку, идущему на эксперимент, точно зная о последствиях, доверять не стоило однозначно.
– Мы вернемся к этому разговору, как только у меня будут все данные, – заверил профессор, потеребил его по плечу и унесся прочь, а Ворон прикрыл глаза на минутку и провалился в сон без сновидений, из которого его вырвал приятный мелодичный женский голос.
– Мы были похожи. Когда я уходила в холмы, и душа рвалась об оставленных здесь скорбя, – вплывал в голову переливчатый перезвон серебряных и хрустальных колокольчиков (именно так воспринимался через завесу дремы голос Анастасии). – Вспомни, как ты, решающий за всех, боялся, будто я решу за тебя…