Читать «Новая Зона. Принцип добровольности» онлайн - страница 120
Светлана Александровна Кузнецова
«Только бы в „иллюз“ какой не угодить!»
Ворон охнул. Так вот оно как, оказывается: слышать в голове чужие мысли. Крайне неприятно – как маникюрной пилкой по обгоревшей коже, но и перетерпеть, и постепенно привыкнуть можно. Все лучше, чем оставаться никем и быть не в состоянии помочь.
А потом перед глазами помутилось и проскользнуло сиреневым облачком. Существо, которое он когда-то назвал «котом Шредингера», завертелось вокруг, а затем устремилось вперед. Окружающий мир пошел рябью, зато прямо под ногами возник путь – точно безопасный, без каких-либо каверз Зоны.
«Идем!» – Ворон потянулся вперед и, на этот раз не ощутив ни малейшего сопротивления, взял Дениса за плечо.
Происходящее за этим смазалось и растворилось в воспоминаниях, словно предутренний сон, когда вроде и выспался и уже осознаешь себя в кровати, но частью сознания еще слышишь звуки и запахи потустороннего.
Денис судорожно оглядывался. Видимо, он тоже абсолютно ничего не помнил. Еще мгновение назад он видел столб белого света и вот оказался здесь.
«Забавно, не так ли?» – усмехнулся Ворон и насторожился.
– Дэн?.. Это все, что ли? – спросил Дух.
Денис мотнул головой. Он все еще шел словно во сне.
«Опасность!» – Ворон резко поднял руку, и Денис упал, а заодно и прихватил с собой Духа. Тот не сопротивлялся, у него чуть ли не с первого вхождения в Периметр выработался тот же инстинкт: подчиняться, не думая, вот только Ворона он не видел и не чувствовал точно.
Раздалась автоматная очередь, в отдалении на асфальт рухнуло грузное тело.
– Порядок?
Ворон решил, что, если выберется из всей этой истории, поставит сталкеру ящик пива или подарит коньяк: самый лучший из имеющихся. А потом его скрутило вторично, и он открыл глаза.
– Ну же, мальчик. Давай-давай… – причитал над ним Сестринский со шприцем в руках, от размера иглы в котором можно было упасть в обморок вторично. – Очнулся? Ну, вот и молодец.
Все же слышать подобное было диковато. Ворон огляделся и обнаружил себя в своей комнате, вздохнул, отмечая, насколько не хочется двигаться. Мышцы ныли, словно он сутки напролет тягал ящики с боеприпасами или бежал километров пять с рюкзаком. Левую икру то сводило, то отпускало, и никак не удавалось найти такое положение, чтобы боль унялась.
Сестринский все же всадил иглу ему в предплечье, а Ворон очень громко и красноречиво скрипнул зубами.
– Я помню, насколько ты этого не любишь, но надо, надо.
Ворон усмехнулся.
– Неприятно, но я не враг собственному здоровью, – заметил он и поинтересовался: – И что это было? Клиническая смерть?
– Нет, просто обморок. – Анастасия тоже находилась здесь, но сейчас это казалось почти не важным, хоть и неприятным.
В минуты слабости Ворон предпочитал оставаться в одиночестве, в покое с самим собой, а никак не в компании группы поддержки. Разве лишь для Дениса делал исключение. С ним, наоборот, хорошо было просто находиться рядом: говорить, почти не задумываясь о чем-либо, молчать, слушать треск пламени в камине или вой вьюги за окнами.