Читать «За рубежом и на Москве» онлайн - страница 138

За боярскими детьми и жильцами шли опять стрельцы, позади которых ехали в санях и кошёвках ближние к царю люди, между которыми можно было видеть боярина Матвеева, Ордина-Нащокина, князя Черкасского и некоторых родственников царицы, Нарышкиных. Позади этих саней ехал запряжённый шестёркой, обитый тёплыми мехами возок царя, со стеклянными дверцами по бокам.

Не слишком далеко от возка шли сани с прислугой, царской кухней и несколько подвод с докторами и царской походной аптекой, с походной церковью и священнослужителями. Поезд замыкал многочисленный отряд конных стрельцов, рейтар и драгун.

Стоявшие любопытные кланялись в землю, когда проезжал мимо царский возок.

— Где же он, Ромашка-то? — нетерпеливо спросил бывший тоже в толпе Потёмкин стоявшего рядом с ним дьяка Румянцева.

— А вот гляди влево! — ответил дьяк. — Видишь, вот едут попы, а позади попов двое дохтуров в чёрных шапках? Узнаешь?..

— Господи Христе! Да ведь это и впрямь Ромашка! — воскликнул удивлённый Потёмкин.

Когда они вернулись с царских проводов в дом Румянцева, дьяк сказал:

— Давай пошлём за подьячим Прокофьичем; они с Ромашкой-то приятели были.

— Спосылай, Семён.

Через час Прокофьич пришёл к дьяку.

— Ну-ка, садись, Прокофьич, испей медку с нами да погуторим по душам. Вспомним, как за рубежом странствовали, — сказал Потёмкин, наливая кубки.

— Выпить можно. Отчего не выпить? — ответил подьячий, присаживаясь к столу, уставленному мёдом и пивом.

— Вот ты себе там чрево нажил, а товарищ-то твой там кости сложил, — заметил как бы вскользь Потёмкин.

— Это вы про Яглина Романа? Да, да… как же, потоп там, царство ему небесное, душе его вечный спокой.

— А видал ты этого нового заморского дохтура? — вдруг задал ему вопрос Потёмкин.

— Это ты про Аглина-то? Как же, как же… видел. Зело на Романушку покойного похож, — уже заплетающимся языком ответил подьячий.

— А может статься, что это он и есть? — прямо задал ему вопрос Потёмкин.

— Ну, уж и бухнул ты, боярин! С чего он заморским дохтуром сделается? Разве это дело православного человека? На это нехристи-немцы есть, в дохтура-то идти, а Романушка был русский, православный человек.

— Так не признаешь ты, Прокофьич, этого заморского дохтура за беглого из его царского величества посольства толмача Яглина Ромашку? — строгим тоном спросил воевода.

Как ни пьян был подьячий, но и он почувствовал в голосе Потёмкина особые ноты. Он открыл глаза и, с удивлением взглянув на воеводу, воскликнул:

— Да что ты, Пётр Иванович, точно допрос у себя на воеводстве чинишь? Чего доброго, и пристрастие прикажешь надо мною чинить.

— А ты не виляй, приказная душа! — прежним тоном сказал воевода. — Похож, по-твоему, этот заморский дохтур на Яглина Ромашку али нет? Ответствуй!

— Точно что похож, да только…

— Больше ничего не нужно.