Читать «Волею императрицы» онлайн - страница 205

Когда после спектакля вечер кончился ужином, который подан был и актёрам вместе с музыкантами, в отведённой особо комнате, Яковлев ушёл с другими членами труппы в назначенное им помещение, где долго ещё не могли они нарадоваться сделанным им приёмом и удачей спектакля. Когда улеглись наконец, Яковлев долго ещё не мог уснуть и придумал план сближения с Анной. Он решил собрать все письма отца её из того времени, когда сержант писал ему в Киев свои ответы на запросы ректора академии об Ольге. Эти письма намерен он был отнести к знакомым монахиням Анны в Смольном монастыре и просить доставить их Анне. После этого, быть может, она назначит ему где-нибудь удобную встречу, чтобы расспросить его подробно об Ольге и отце. Но случай видеть Анну представился скорее, чем ожидал Яковлев.

На другой день, в 6 часов утра, Яковлев был уже на ногах и просил садовника провести его в сад. Заявив садовнику о своей страсти к цветам, он помогал ему подвязывать и подсаживать цветы в клумбах перед дворцом. В то же время Яковлев спросил, не попадётся ли он здесь на глаза кому-нибудь из придворных дам, что было бы неловко для него, как для постороннего человека, позволившего себе работать в саду. Садовник успокоил его, уверяя, что самые незнатные дамы и те редко показываются ранее девяти часов утра, что больше гуляют они около озера. Да и посторонним людям не запрещалось входить в сад днём. Яковлев выпросил себе несколько цветов для букета, после чего он исчез скоро, незаметно для садовника, занятого своим делом. В девять часов он появился в одной из прямых аллей, в конце её, прилегавшем к озеру, со свёртком ролей в руках. Он был одет в короткий плащ и с лёгкой польской шапочкой на голове; спереди шапочка украшена была белым пером, и два конца длинной ленты спускались сзади на шею. Он сел на скамье, нагнулся над своими тетрадями и часто посматривал по сторонам. В аллеях начинали появляться дамы в лёгких утренних костюмах; они обратили внимание на Яковлева и узнали в нём одного из игравших вчера артистов. Ему не кланялись, конечно, но, проходя мимо, милостиво улыбались, глядя на человека, трудившегося вчера для их удовольствия. Мимо него прошло несколько молодых фрейлин; одна из них говорила, что ей надо бежать теперь, чтобы вовремя попасть на своё дежурство; две остальные, быстро проходя мимо него, остановились на минуту — и у одной из них вырвалось чуть слышное восклицание, — конечно, это была Анна! Яковлев, не теряя ни минуты, подошёл к ней с букетом цветов и подал его Анне, прося передать даме, которая потеряла его здесь. Анна увидала любимые цветы свои: розы, полевые жасмины и много анютиных глазок; она поняла, что букет был приготовлен Стефаном для неё. Скромный вид Яковлева, очень серьёзный, позволял простить эту выходку старому знакомому прежних счастливых дней. Она была даже тронута памятью о ней, заметив любимые цветы свои.

— Благодарствуйте, Яковлев, — сказала она, смеясь, — я знаю, кому принадлежит этот букет. О вас я много слышала и прежде. Не вас ли называли Стефаном?