Читать «Волею императрицы» онлайн - страница 103

Глаза боярышни Паши опустились, она сидела неподвижно, задумавшись, будто прилагая к себе вопрос сестры, и прошептала кратко: «Не знаю».

— Нет, не могу, — проговорила Степанида, — мысли мои не на земле, и душа моя вся обращена к Господу. Зачем же губить мне человека.

— Не надо губить его, — прошептала Паша, вскинув на сестру взгляд, выражавший эту просьбу к ней.

Вошедшая мамушка прервала их совещание и решение вопроса их жизни.

— Всё-то у вас неладно. Сами вы, вижу, непокойные, щёчки у вас не румяные, сглазил вас недобрый глаз. Не призвать ли знахарку, вас с уголька умыть?

— Не поможет, — проговорила Паша, не изменяя позы своей.

— Иль вас к ворожее свозить?.. — придумала Игнатьевна.

— Грешно ворожить. Надо нести какую пошлёт Бог долю, по воле Его, — сказала строго Степанида.

— Ты книжница, разумница, — разнежась, причитала Игнатьевна.

— И сестра вам не дура досталась, — серьёзно и баском говорила Степанида. — И сестра со мной книги читала.

— Ах ты, греховодница! Ты и сестру в монастырь сманишь, всех нас в беду введёшь, — затараторила мамушка, мгновенно изменив тон речи.

— Я с сестрой не расстанусь, вместе в монастырь пойдём, — говорила Паша, уже поддразнивая мамушку.

— Ты — в монастырь? Оборони Господи. Сейчас иду к деду Лариону Сергеевичу. — Игнатьевна выбежала из комнаты, а боярышни сидели, задумавшись, и не бросились остановить её. Остановила её внизу на лестнице Ирина Полуектовна.

К ворожее тоже Игнатьевне не пришлось ехать: не оказалось в тот день у боярышень и кучера. В это утро приходил с недоброй вестью для Захара конюх Стародубского Ефрем, привозивший со свадьбы боярышень.

— Пришёл я к тебе от молодого нашего боярина, — проговорил Ефрем, входя в конюшню и потряхивая кудрями с видом балованного прислужника.

— На водку, что ли, присылает мне боярин ваш, Ефремушка? Не ехать ли опять с песнями кататься? — спокойно спрашивал Захар, подмигивая и не переставая разгуливать щёткой вдоль спины своей любимой лошади.

— Вот вишь, как о святых делах ты печёшься, — с укоризной заметил Ефрем, надевая шапку и подбоченясь.

— Не туда попал, видно, — заговорил Захар смиренно, — ну, говори, сам говори, что нужно?

— Приказал тебе молодой боярин, чтоб уходил ты из наших мест подобру-поздорову, — вполголоса передавал Ефрем.

— Что так? — окинув его быстрым взглядом, спросил Захар.

— Известно стало боярину, чем ты занимаешься; узнал он, что водишь ты странниц к боярышне, письма носишь и на сходки их нечестивые хаживал, — значительно высказал Ефрем.

— Сходки нечестивые! Много ты понимаешь, щенок! Пёс этакий! — заворчал вдруг Захар, ощетинившись, и весь подался вперёд на Ефремушку, но тот и не двинулся.

— Говорю тебе то, что попы говорят и боярин наш! — откликнулся Ефрем сердито.

— Нечестивые! Разве нечестивые молятся ко Господу? Разве мы убиваем или калечим на войне людей, разве у нас рубят руки или головы провинившимся, выжимаем ли мы с кого денежку силой, нечестивые! — повторял Захар с разгоревшимися глазами. — Разве не сказано у нас, что все мы братие, и открыто равно для всех Царство Небесное, и тебе бы с нами молиться! — всё больше одушевляясь, говорил Захар, впиваясь глазами в лицо слушателя; Ефрем смутился.