Читать «Волею императрицы» онлайн - страница 102

— Тебе боярин зла не желает, он не выдал тебя и ещё сватает, — задумчиво отвечала Паша, — не пренебрёг он тобой, видно, ты ему по душе пришлась…

— Сватает меня не он, а боярин-отец его, потому сватает, что я старшая. А молодому ты была бы больше по мыслям, — ты краше меня и моложе, — объясняла Степанида.

Паша вспыхнула и улыбнулась, как давно уже не улыбалась, но возразила сестре:

— Нет. Он, видно, думает, что я неразумна. Ты читаешь молитвы и книги священные, а я только песни умею петь.

— А он скачет за теми песнями по окрестности, подстерегает да слушает. Грех ему по дорогам искать боярышень.

— Ты его не кори так понапрасну. Он сказал, что поберечь нас приехал на свадьбу, — не злой он, когда нас жалеет.

— Хорош он тебе показался, Паша; как жалею я, что ты не старшая, — говорила Степанида.

— Что обо мне толковать, — говорила Паша невесело, будто чувствуя себя униженной.

— Паша! — окликнула вдруг сестру Степанида, словно что вспомнила.

Паша подняла на неё серьёзные, задумчивые глаза.

— Когда я в монастырь уйду из дому, ты в доме одна невеста останешься, скажи: выйдешь ли ты за боярина?

Паша вспыхнула и отвернула лицо от сестры.

— Паша, родная! Ты одна всё знаешь, ты одна не мешаешь мне, — говорила, умоляя сестру, Степанида.

— Знаю я, что матушка о тебе исплачется и боярин не пожелает другой невесты, — отвечала Паша, не повёртывая головы.

— Знаешь ты, что обет я дала Господу. Ему отдала я жизнь свою, и другой жизни не приму и не хочу я.

— Повремени. Все говорят, что ты одумаешься, что в монастыре тебе тяжко будет, — с участием толковала Паша.

— Не ныне, так завтра я буду там монахиней, так скажи мне своё слово, — просила Степанида.

— Не скажу и не знаю такого слова, — ответила Паша с краской в лице и со слезами, — не хочу я с тобою расстаться.

— Больно мне будет покинуть вас, но больнее того поступить против Бога. Для матушки не пошла я на Дон за Нефиллой, туда, где все они спасаются, так пусть мне в монастырь идти не возбраняют, — всё ближе в Богу. А хуже того быть боярыней Стародубской, — горячо высказала Паше Степанида.

— Скажи мне, чтоб я смыслила, отчего так худо быть боярыней?.. — Паша не договорила имени боярина.

— Худо-то для меня, — проговорила Степанида, вставая со скамьи и оставив работу.

Паша сидела, облокотясь на стол и опустив вышиванье на колени. Свет из окна светил прямо в лицо боярышни Степаниды и придавал блеск её одушевившимся глазам. Паша сидела, отвернувшись от окна, лицо её было в тени, она слушала сестру, задумчиво уставив на неё свои синие глаза, и лёгкая морщинка легла у ней между сблизившимися бровями. Бархатная червчатая повязка, шитая жемчугом, и верхняя рубашка из синей камки придавали особую матовую бледность лицу её и обвитой мелким жемчугом шее.

— Худо-то для меня, — повторила Степанида, — определил Господь жену на помощь мужу, сказано: «Не добро быть человеку единому». А чтобы быть на помощь человеку, надо всю душу обратить на него, быть ему сестрой и матерью. И все помышления обратить на пользу его… А я могу ли исполнить всё это?