Читать «При дворе императрицы Елизаветы Петровны» онлайн - страница 446

Дверь резко распахнулась, и в комнату торопливо вбежал великий князь. Он шёл неверными шагами, его взоры блуждали по сторонам, а лицо было очень красным.

   — Это — сын? — воскликнул он, подходя к кровати. — Вот это чудесно, право, чудесно! Вот у нас и имеется герцог голштинский... Как хорошо я сделал, что удалил этого проклятого Линара! Что у него за блестящие глазёнки! О, я не мог бы смотреть ему прямо в лицо, если бы продал его наследственную землю!

Он с любопытством, хотя и не без некоторой робости, всмотрелся в ребёнка, не трогая его руками и не придвигаясь ближе к нему.

Из приёмных донёсся звук нескольких голосов, который был особенно громким благодаря тому, что при своём бурном вторжении в спальню великой княгини Пётр Фёдорович не притворил двери. И в комнату поспешно и взволнованно вошла императрица. За ней шёл священник дворцовой церкви в сопровождении двух причетников, нёсших сосуд с освящённой водой.

Елизавета Петровна быстро подошла к постели, оттолкнула великого князя в сторону, взяла ребёнка на руки и долгам, пытливым взглядом впилась в него. Мало-помалу черты её лица приняли растроганное и нежное выражение.

   — Это — глас судьбы! — тихо сказала она. — Рождением этого ребёнка Господь возвестил Свою волю. Пусть моё государство станет ему родиной; он будет русским! От всего сердца желаю вам счастья! — сказала она потом, кивнув великой княгине с равнодушной поспешностью, между тем как Екатерина Алексеевна лежала без сил, измученная, с полузакрытыми глазами.

Затем государыня знаком подозвала священника, и новорождённый при соответствующей молитве был наречён Павлом.

Императрица с нетерпением дожидалась окончания этого обряда. Затем она приоткрыла дверь приёмной и подозвала дожидавшегося там пажа, который подал ей футляр из красного бархата. Она открыла коробочку, вынула оттуда голубую ленту со звездой святого Андрея Первозванного и повесила этот высший знак отличия русской империи над колыбелью ребёнка.

   — Сим сопричисляю к кавалерам ордена святого Андрея Первозванного, — торжественно, хотя и с некоторой торопливостью и беспокойством сказала она, — великого князя Павла Петровича, моего возлюбленного внучатого племянника. Да возрастит его Господь Бог на радость и благо России. Княгиня Гагарина! — сказала она после того, как перекрестила лобик великого князя, принявшегося кричать благим матом. — Распорядитесь, чтобы ребёнка с колыбелью перенесли в мою комнату; я сама займусь его воспитанием!

Екатерина Алексеевна открыла глаза с выражением ужаса и с трудом, устало подняла руку, слоимо желая иол разить что-то против приказания императрицы, по две камер-фрейлины уже взялись за колыбель и понесли её, под предводительством княгини Гагариной, вместе с новорожденным Павлом Петровичем из спальни великой княгини. Императрица пошла за ними следом, даже не обернувшись ещё раз в сторону матери ребёнка, судьбой которого она столь категорически распорядилась.

Голова Екатерины упала на подушки с тихим, болезненным стоном.