Читать «При дворе императрицы Елизаветы Петровны» онлайн - страница 426

   — Ничего нельзя делать только наполовину. В моих санях, что стоят у подъезда, находится сундук, содержимое которого может положить начало их беспечному существованию. Пусть этот сундук принадлежит им; кстати, ведь он и был предназначен, — прибавил он с лёгкой дрожью в голосе, — для обеспечения будущности Анны Михайловны.

Густая краска залила лицо голштинского дворянина, и он бросил грозный взгляд на обер-камергера; Евреинов также сделал отрицательное движение рукою и сказал резко, с оттенком горечи:

   — Его высокопревосходительство Иван Иванович Шувалов привык раздавать щедрою рукою; но я прошу вас, ваше величество, разрешить мне с всепокорнейшей благодарностью отказаться от этого дара. Я трудился всю свою жизнь и достаточно богат сам, чтобы дать своей единственной дочери такое приданое, которое дало бы ей возможность с достоинством занять место супруги камергера его императорского высочества. Его высокопревосходительство, — продолжал он почти резко и насмешливо, — сделал для моей дочери уже то благо, что привёл её к этому пресловутому счастью, так пусть же он не лишает себя своих сокровищ и разрешит мне самому позаботиться об обеспечении своей дочери.

   — То, что содержится в сундуке, — сказал Шувалов с неизменным высокомерием, — было предназначено для вашей дочери, и я не привык брать обратно то, что дал. Если она отвергает мой дар, то пусть пожертвует на монастырь, покровительства которого я её лишил, приведя её, — прибавил он иронически, — в объятия её возлюбленного.

Анна встала; всегда застенчивая, боязливая, казалось, она теперь забыла о присутствии императрицы: твёрдо, решительно подошла к Ивану Шувалову и, глядя в его мрачное лицо ясным, чистым взором, сказала:

   — Не говорите так гневно и сурово, ваше высокопревосходительство! Вы оказали мне, ничтожной девушке, слишком много дружеского участия, я никогда не забуду, что вы всегда пеклись о моём счастье, и всегда буду с благодарностью вспоминать вас. Но не переполняйте чаши благодарности, дабы она не превратилась в тяжёлую ношу! Скажите мне на прощанье дружественное слово, и оно будет иметь для меня большую цену, чем всё ваше золото.

Иван Шувалов был глубоко потрясён. Сухое, враждебное высокомерие и надменность исчезли, он подал девушке руку и сказал:

   — Будь счастлива, Господь да благословит тебя!

Во время этого краткого разговора Елизавета Петровна зорким взглядом следила за обоими, и лёгкая тень негодования и подозрения пробежала по её лицу.

   — Так идите, — сказала она, знаком приглашая встать Ревентлова и Евреинова, — и в своей благодарности помните, что если бы благоприятные обстоятельства не привели сюда меня, то, быть может, вся эта путаница не так скоро и удачно пришла бы к развязке. Через час я жду вас в Зимнем дворце, ваше венчание состоится в дворцовой церкви. — На одно мгновение её взгляд, как бы в мрачном раздумье, остановился на Шувалове, а затем, как бы отвечая на внезапно возникшую мысль, она сказала: — Всё же это дело возбудило в городе много пересудов, и возможно, что к нему причастен тот или другой из моих подданных. Я не хочу этого как ради себя, так и ради моего племянника; лучше всего поскорее забыть обо всём происшедшем. Я вспоминаю, что великий князь хотел послать в Голштинию уполномоченного, и он изберёт для этой миссии вас, господин Ревентлов, — сказала она с непоколебимой уверенностью. — Сегодня же вечером вы отправитесь в путь со своей супругой, которая, — прибавила она, милостиво обращаясь к Анне, — будучи верной дочерью России, будет напоминать вам в наследных владениях великого князя, что русская императрица — её милостивая покровительница и что вашему герцогу предназначено быть императором России.