Не напрасно дорога по свету металась,Неразгаданной тайною душу маня…Ни врагов, ни друзей на земле не осталось…Ничего! никого! — кто бы вспомнил меня!Я пытался хвататься за тень и за отзвук,Я прошел этот мир от креста до гурта…В беспросветных людей я входил, словно воздух,И назад вырывался, как пар изо рта.Переполненный зал… Приближенье развязки…Запах клея, бумаги и хохот гвоздей…Никого на земле! Только слепки и маски,Только точные копии с мертвых людей.Только горькая суть рокового подлогаИ безумная вера — от мира сего.Подменили мне Русь, подменили мне Бога,Подменили мне мать и меня самого.Никого на земле… Лишь одни квартирьеры…Только чуткая дрожь бесконечных сетей…И глядят на меня из огня староверы,Прижимая к груди нерожденных детей.
Бегство
Пробираюсь к ночному Бресту, по болотам в былое бреду,Потерял я свою невесту в девятьсот роковом году.Я меняю лицо и походку, давний воздух вдыхаю вольно.Вижу речку и старую лодку, вижу дом на окраине. Но…Полыхнуло огнем по детству, полетел с головы картуз.Я убит при попытке к бегству… Из России — в Советский Союз.
Токаревой Анне
Деревня. Холод, Вурдалаки. И взгляд соседа,как супонь.Слеза отравленной собаки тебе упала на ладонь.Текла слюна. Кричали травы, мычал на небе Козерог…Как умирают от отравы, не дай-то вам увидеть Бог!Похоронили, худо ль, бедно — за огородом, на холме…Ушли соседи незаметно, как тени двигаясь во тьме.Потом на чуровом затоне был шум осеннего дождя;И ночь, и ранка на ладони, была сквозной, как от гвоздя.
Пророк
Я услышал историю эту, и украсил стихами засим.«Повстречался в пустыне поэту окрыленный собой Серафим.Поднял он над поэтом денницу, разливая то уксус, то мед,Говорил про змею и орлицу, и про ангелов горний полет.Говорил о неведомой тайне, а потом, до скончания лет,Растворился в осеннем тумане… И подумал печально поэт:„Не сказал он про смертные свечки, про мученья последнего дня,Хоть и бродит сейчас возле речки, где когда-то застрелят меня“»
Песочные часы
Враждебны ангелы и черти. Не помнит устье про исток.Из колбы жизни в колбу смерти перетекает мой песок.Любовь и ненависть, и слезы, мои объятья, чувства, речь,Моя жара, мои морозы — перетекают. Не сберечь.Сижу на пошлой вечеринке, но вижу я, обречено,Как больно, в этой вот песчинке, мой август падает на дно!Часы не ведают страданья, и каждый день, в любую ночь —Летят на дно мои свиданья, стихи и проза… Не помочь.И трудно мне, с моей тоскою, поверить в нечет, словно в чет, —Что кто-то властною рукою часы, как мир, перевернет.И в стародавнем анимизме, чтоб жить, любить и умирать,Из колбы смерти в колбу жизни песок посыплется опять.Опять я буду плавать в маме, крутить по комнате волчок…И станут ангелы чертями, и устье вспомнит про исток.
