Читать «Иначе - смерть! Последняя свобода» онлайн - страница 3

Она видела себя прекрасной дамой в серебристой кружевной шали на плечах, когда пришел первый гость — Алексей, в изысканном сером в едва заметную полоску костюме и бледно-голубой рубашке вместо привычной для него солдатской формы («афганки» — небось с толкучки). Видно, решил сокрушить интеллектуалку насмерть. Войдя в кабинет, Алексей присвистнул:

— Богато живем.

— Это все не мое.

— А где спекулянт?

— Коммерсант. Отправился за «Наполеоном».

Они сели за стол и молчали, покуда не явились Глеб и Дунечка, которые только что у подъезда познакомились. Как всегда, при виде юноши Катю охватила непонятная тревога.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула Дуня и схватила кисть винограда из вазы.

А Глеб поинтересовался, глядя на Катю исподлобья:

— Это по поводу вашей деятельности праздник? — И высморкался в носовой платок.

— Да, это повод.

— И давно вы так вот действуете?

— Как?

Глеб поморщился и провел рукой по лицу.

— Голова дико болит.

— Вы явно простужены, возьмите анальгин в аптечке, знаете, в прихожей?

Наконец прибыл Мирон с черной бутылкой «Наполеона». «Последний штрих!» — провозгласил и водрузил. Затем — Агния. Они с Дунечкой были в экстравагантных лосинах и лаковых туфельках, с мужскими стрижками, почти безволосые; задымили разом. Потом юная пара принялась выделывать коленца под крутой рык Майкла Джексона — кассету принес коммерсант и теперь угрюмо наблюдал. Агния что-то тихонько и интимно говорила Алексею.

Стреляло шампанское («За благородную деятельность Учителя!» — Мирон) и благоухали ликеры («Вот напьюсь, — Агния — и, может, сегодня засну»)… словом, потекло застолье. «Банальная вечеринка, — вспоминала сейчас Катя, — веселый временный союз людей малознакомых, но бойких». За исключением ее самой и, пожалуй, молчаливо попивавшего рядом с Агнией Алексея. А что пил Глеб? Да то же, что и все. Покуда не напился.

— Зачем вам экстрасенс? — убеждал Агнию Мирон, попыхивая сигарой и поблескивая золотом на пальцах, с головы до ног закованный в натуральную черную кожу, как в броню. — Есть великолепное западногерманское лекарство — бессонницу как рукой снимает.

— Ну нет, что немцу здорово, то русскому — смерть.

— А я люблю риск, люблю людей рисковых, а, Дуняш?

— Я тоже люблю, — Дунечка расхохоталась бесшабашно: кофейный ликер действовал.

— Ну вот поглядите, мадам! А вы…

— Я — мадемуазель.

— Пардон. Такая женщина предполагает неоднократное замужество.