Читать «Давно, в Цагвери...» онлайн - страница 80

— Работы хватает, малышка! — говорит дед Автандил, надевая на пороге кузницы кожаный, прожженный во многих местах фартук. — Да и как без работы? Пустая без работы жизнь…

Я сижу на черном обрубке дерева и смотрю, как полыхает огонь в горне, как натужно, со свистом, вздыхают мехи — ими дед раздувает огонь, — как краснеет и словно становится прозрачным брошенное в пламя железо, как ловко и быстро двигаются огромные темные руки. Посмеиваясь в желтоватые, будто опаленные усы, старик Автандил разговаривает со мной о жизни, и разговаривает не как с маленькой, а как со взрослой, и это мне нравится. Позднее, когда я познакомлюсь и подружусь с соседскими ребятишками, у меня, конечно, появятся другие занятия и заботы, но, пока я здесь никого не знаю, мне приятно смотреть в огонь и слушать глуховатый раскатистый бас деда Автандила.

— Знаешь, малышка, каких людей уважаю? — спрашивает он, поворачивая щипцами в огне кусок железа. — Упорных. Да, да, упорных! На них земля держится, от них на земле всё. Не было бы упорных, кто скажет, что бы с нашей землей сталось! Но… — Дед Автандил поднимает над головой черные, длинные щипцы, которыми он ворочает в горне железо. — К упорству, малышка, доброта нужна. И злые тоже бывают упорные, от таких многим людям, а то и целым народам горе. А когда упорство и доброта вместе — хорошо!

Выхватив из огня раскаленный брусок, дед Автандил бросает его на наковальню и принимается бить молотком; от раскаленного железа во все стороны летят искры, они похожи на падающие звезды. Я слежу за молотком, легко взлетающим над наковальней за меняющим форму, быстро тускнеющим бруском железа. Только что он был ярко-красным, как солнце перед заходом, но с каждой секундой становится темнее, тусклее, гаснет. И когда железо темнеет совсем, дед Автандил снова швыряет брусок в огонь и присаживается рядом со мной — ждет, пока он опять раскалится добела.

— Н-да, великая вещь мастерство, Лиана, — задумчиво говорит старик. — Ничто на свете, девочка, не делается само собой. Ложку из дерева вырезать или из железа выковать — тоже мастерство нужно. И грамоте выучиться не просто! Я только на пятидесятом году жизни, как Советская власть в Грузию пришла, имя свое писать выучился, раньше крестиком подписывался…

— Как крестиком? — спрашиваю я.

— А вот так, малышка, за неграмотностью… Тебе понять трудно, ты с пеленок учишься. Читать можешь?

— Конечно! — отвечаю с гордостью.

Я готова тотчас же бежать в дом, принести одну из любимых книжек и доказать, что говорю правду. Но мне не терпится послушать, что еще скажет дед Автандил, хочется посмотреть, что выкует из куска железа.

— А вы мастер, дедушка? — спрашиваю.

— Я? — Он смотрит на меня из-под нависших седеющих бровей с веселым торжеством. — Конечно, мастер!