Читать «Давно, в Цагвери...» онлайн - страница 12

Она кладет свою маленькую крепкую ладонь на пальцы девушки, вцепившиеся в перила. Я вижу, что они совсем побелели от холода и напряжения, а платье девушки порвано в нескольких местах. И есть что-то необычное и пугающее меня во всем ее облике, я стараюсь отстраниться, отодвинуться от нее.

Словно очнувшись от сна, девушка поворачивается к нам и сердито оглядывает бабушку огромными мрачными глазами.

— Что? Что вам надо? — грубо спрашивает она вздрагивающими губами.

— Я говорю: простудишься! — твердо повторяет бабушка, не отпуская ее руки. — Ветер такой холодный! А ты одета легко. И платье у тебя изорвано.

— А разве это важно? — Девушка с каким-то отчаянием машет рукой. — Мне все равно…

— Все равно? Зачем так говоришь? Да как ты смеешь так говорить? Молодая, красивая! — Бабушка не на шутку сердится. — Сейчас же пойдем отсюда!.. Видишь — со мной ребенок. Ли не может долго стоять на ледяном ветру!

— Ну и идите себе!.. — И, повернувшись к нам спиной, девушка снова упирается взглядом в кипящую глубоко внизу мутную воду.

Но бабушку не так-то легко переупрямить, я это отлично знаю. Уж если что-нибудь затеяла, доведет до конца.

— Где ты живешь? — требовательно спрашивает она.

— Где живу?! — Девушка резко и странно смеется. — Сурб Саркис знает! Где жила — там мне больше не жить!

Несколько мгновений бабушка молчит, глаза ее темнеют. А я, зная ее характер, уже догадываюсь, что произойдет дальше. И не ошибаюсь.

— Ну вот что! — властно заявляет она. — Идем! Наш дом рядом. Как тебя звать?

Девушка молчит.

— Я тебя спрашиваю!

— Ну, Миранда, — нехотя отзывается девушка.

— Красивое имя! И тебе идет. Очень идет! Ми-ран-да! — нараспев произносит бабушка, вслушиваясь в звучание слова. — Красивое имя! — убежденно повторяет она. — С таким именем жить и жить! И быть счастливой! Ну, Миранда, идем! Идем!

Бабушка зовет так настойчиво, так горячо, что измученное, напряженное лицо Миранды смягчается. Пристально и внимательно посмотрев на бабушку, она отпускает наконец перила и, зябко потирая руки, молча идет рядом с нами.

Подгоняемые уже вовсю разыгравшимся Сурб Саркисом, мы пересекаем Александровский сад и подходим к нашему дому.

У подъезда, величественно опершись на метлу, стоит неподвижный, как статуя, дворник Тигран. Он одноглазый — левый глаз ему выбили на войне. Мальчишки с соседних дворов издали дразнят его: «Косой-кривой, помахай метлой!» Но единственный зеленый глаз Тиграна видит все кругом удивительно зорко, до мелочей. И сейчас дворник так подозрительно оглядывает Миранду, что она, поежившись, убыстряет шаг.

А мама не удивляется Миранде. Она давно привыкла к тому, что бабушка приводит в дом чужих, совсем незнакомых людей. Встретит на улице человека, облик его чем-то поразит ее — и вот уже случайный прохожий становится знакомым, а то и неожиданным другом, иногда — натурщиком. А уж если бабушка встретит несчастного, обиженного судьбой или людьми, он обязательно наш гость.

И мама ни о чем не расспрашивает ни бабушку, ни Миранду, просто, оторвавшись от своей работы, встав из-за стола, сочувственно разглядывает девушку, потом, вздохнув, молча идет к шкафу, достает оттуда свое голубое платье и протягивает Миранде.