Читать «Голос друга» онлайн - страница 13

Тибо открыл глаза. Увидел доброе лицо художника, склонившееся над ним.

— Если это повторится еще раз, отведу в Бастилию! — грозно сказал Декав. — А теперь съешь-ка, дурень, корочку хлеба!

Он поднес к губам Тибо стакан красного вина, сунул ему в руку ломоть хлеба с куском холодной баранины.

— Где рукопись, Антуан? — прошептал Тибо.

— В печке! — ответил художник. Заметив беспокойство в глазах поэта, положил на кровать около него пачку исписанных листов и привядший букетик фиалок.

Тибо ел. Сидя верхом на стуле, художник, усмехаясь, смотрел, как ловко его друг расправляется с хлебом и бараниной.

— Она окончена! — повторил Тибо. — Выпьем, дорогой, за ее рождение!

Нетвердой рукой он поднял стакан. Несколько капель вина, как капли темной крови, упали на страницы рукописи.

— Выпьем, — сказал художник. — Радуюсь, Франсуа, твоей книге!.. Она рождалась у нас на глазах и она не только твоя, но и наша. В ней — наши мечты, надежды. В ней — наша молодость. Нищая, голодная молодость, согретая верой в торжество разума и справедливости!

Он залпом осушил стакан, вытер ладонью губы и проговорил, сердито ероша волосы:

— Написать книгу — еще не все. Надо издать ее!

— Как? — воскликнул Тибо, приподымаясь на локте. — Ты думаешь, издатели не возьмут ее?

— Наоборот, они передерутся из-за твоей книги! — с грубоватой насмешкой отвечал Декав. — Ладно!.. Не тревожься. Заботу о ее судьбе я беру на себя. Тебе это не по силам…

Усталому от волнений, разморенному вином и едой Тибо хотелось спать. Заснуть ему мешал гипсовый Зевс, который то хитро подмигивал ему, то растягивал в недоброй ухмылке белые губы. К черту небожителей!.. Тибо повернулся к стене, заснул как убитый и спал до вечера.

А художник, пока он спал, работал. Взял лист картона и сделал рисунок — фронтиспис, украсивший впоследствии книгу.

Так был отпразднован день ее рождения. Но между этим днем и тем, когда она, пахнущая свежей типографской краской, клеем и кожей, появилась на полках парижского книготорговца, прошло немало времени.

2

Наступила осень.

Рукопись книги Тибо, красиво, тщательно переписанная опытным переписчиком, теперь, правда, изрядно потрепанная, прошла через многие руки. И неизменно возвращалась она к художнику Антуану Декаву. Ни один парижский издатель не хотел печатать книгу безвестного поэта и философа — книгу, наполненную до дерзости смелыми мыслями, нашедшими свое выражение в жгучих, как раскаленные угли, словах.

Издатель Казэн, ловкач и пройдоха, не боявшийся обманывать королевскую цензуру, указывая на книгах, что они изданы не в Париже, а за границей — в Женеве, Лондоне, Амстердаме, Венеции, — не раз гостивший по этой причине в Бастилии, даже он наотрез отказался напечатать книгу Тибо.

— Как?! — бесился Декав, потрясая перед его носом рукописью. — Вы печатаете всякую дребедень, слащавые вирши, пустые книжонки о похождениях великосветских бездельников и не хотите издать книгу, каждая страница которой полна священной правды?! Вы — честный человек. Вам не могут быть безразличны судьбы Франции! Подумайте, есть ли более благородная задача, чем вдохнуть в усталые души мужество и надежду, открыть слепым глаза!.. Страна, народ разорены чудовищными налогами. Бунтуют голодные крестьяне. Казна пуста. А ненавистные народу король и аристократы превратили свою презренную жизнь в сплошной праздник!