Читать «КУРОПАТЫ: СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ» онлайн - страница 88
Георгий Тарнавский
При разборке пласта захоронения извлечены хаотично располагавшиеся в нем следующие предметы:
…13. Туфель с маркировкой «Gentlman»;
15. Галоша «Rigavarаг»;
29. 4 пластмассовые пуговицы. Одна из них с подсказкой «For gentlman»;
35. 4 зубные щетки. Одна с маркировкой Tip-Тор «Tymentol Select Quality», две — «Marque¢ Deposee B. O.W 305, «ef — ka»;
41, 46. Расчески «Rubonit Prima», «Durabit Garantie», «S.E.P.»;
49—52. Расчески «Matador Garantie», «Tip-Тор», «Minerva Garantie»;
60. Футляр с зубной щеткой. На щетке маркировка «Favorito KT» и две цифры;
65. Белая эмалированная кружка с товарным знаком «Made in Poland»;
66. Мундштук с маркировкой «F»;
67. Зубная щетка… «705 Marque Deposee Hercules»;
85. Нижняя часть каблука с фирменным знаком «Alfa-Sanok»…
И еще почти два десятка расчесок, украшенных надписями: «Minerva», «Popular-Garantie», «Mersedes Garantie», «Valentino», «Patria», «King Halifah Garantie» и другими.
В шестом раскопе галоши, расчески с теми же знаками: «Gentlman», «Pepege», «Rigavar», «Durabit» и т. д. Правда, зубные щетки добавили в список зарубежных фирм еще и «Non-Plus-Ultra», а на одной из металлических кружек встретилось неожиданное «Bing 17». Всего внесено в протокол по двум раскопам более 50 предметов ярковыраженного иностранного производства.
Молодым читателям напомним, что в конце тридцатых годов широких торговых связей с зарубежными партнерами, которые включали бы и закупки простых, обиходных товаров, в нашей стране практически не было. Действовала известная сталинская формула о «вражеском окружении», которая с годами привела к заметной самоизоляции нашей страны, а потом переросла и в пресловутый «железный занавес», как окрестили эту политику на Западе. Естественно, торговому обмену такая политика благоприятствовать не могла. И потому иностранные вещи пересекали границу СССР, как правило, вместе со своим хозяином.
Мы называли уже имя Иосифа Иосифовича Бетанова, который служил в НКВД БССР инспектором по автотранспорту. Он рассказал нам об устройстве «черного ворона», о том, когда и по сколько человек в них возили на расстрел, кто выполнял эту миссию. Тогда же он поведал и о необычном для его нестроевой профессии эпизоде:
— Где-то в июне 1937 года меня и многих других работников различных служб пригласили в клуб НКВД. Собралось нас человек 300. Каждому было приказано провести обыск у иностранцев, преимущественно перебежчиков из Польши. Мне выдали постановление на обыск и арест гражданина, жившего в доме, на месте которого теперь размещается старый корпус Института народного хозяйства.