Читать «КУРОПАТЫ: СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ» онлайн - страница 47

Яростная кампания по разоблачению национал-демократизма началась с конца двадцатых годов. К этому времени заметны стали первые плоды проведения в республике государственной политики белорусизации. Если попытаться выразить ее суть в двух словах, то надо сказать, что она предусматривала укрепление экономики края, территориальное самоопределение белорусского народа, развитие родного языка и расширение сферы его употребления, возрождение национальной культуры, воспитание и выдвижение на важные посты кадров из коренного населения.

Одновременно гарантировалось равноправие, соблюдение интересов и потребностей национальных меньшинств — им создавались все условия для реализации своих способностей, изучения и пользования родным языком, сохранения своей самобытности, ценностей национальной культуры. Газеты и книги издавались на четырех языках — белорусском, русском, еврейском и польском, действовали национальные театры, в местах компактного проживания населения были созданы национальные советы.

Эта политика получила добрый отзвук за рубежом, в том числе и у белорусских эмигрантов, считавших себя противниками Советской власти. О ситуации в Западной Белоруссии и настроениях ее населения в одном из Документов того времени читаем:

«Советская Белоруссия превратилась в недосягаемый идеал. Каждая весточка из Минска передается из уст в уста. Никто уже не выступает против Советской власти. Те интеллигентские группировки, которые год-два назад пытались еще это делать, сейчас тоже замолчали, боясь потерять окончательно свое влияние на трудовые массы…»

Получившие пристанище в Берлине правительство и Рада Белорусской Народной Республики в октябре 1925 года объявило о прекращении борьбы против Советской власти, роспуске правительства БНР и признании Минска единым центром национально-государственного возрождения Белоруссии.

Воспользовавшись амнистией, многие бывшие члены Рады возвратились на родину, получили достойную их опыта и знаний работу, главным образом в науке, культуре и образовании. Некоторые стали академиками АН БССР. Ни они, ни кто-либо другой не могли тогда предвидеть того крутого сталинского поворота в национальной политике, который вначале безжалостно поломает их судьбы, а затем и отправит на эшафот.

В преддверии тридцатых годов, день ото дня нарастая, в печати началась острая, безапелляционная критика национал-демократизма. Его стали представлять как глубоко враждебную советскому строю идеологию и практику, националистическое, контрреволюционное течение, имеющее целью реставрацию капитализма в БССР. Полярно изменялись и оценки прошлого. Уже все национально-освободительное движение, без всякой дифференциации, объявлялось реакционным, а деятельность белорусских коммунистических секций РКП(б) сугубо националистической.

Суровые обвинения в правом уклоне и национал-демократизме обрушились в первую очередь на известных всей республике людей, признанных народом лидеров — председателя ЦИК БССР А. Г. Червякова, главу первого белорусского правительства, а в конце двадцатых годов кандидата в члены ЦК партии, руководителя Главискусства Наркомпроса БССР, писателя Д. Ф. Жилуновича (Т. Гартного) и члена бюро ЦК КП(б)Б, президента национальной академии наук В. М. Игнатовского.