Читать «Правдивая повесть о мальчике из Кожежа» онлайн - страница 73
Хачим Исхакович Теунов
— В добрый путь, в счастливую жизнь, наши юные друзья! Идите смело! — После некоторой паузы Герандоко обратился к членам президиума: — Хотелось бы напомнить нашему дорогому гостю кое-что из прошлого, — сказал он, повернувшись к Благонравову. — Лет тридцать назад, Леонид Петрович, вы говорили мне: «Если бы я нашел троих грамотных кабардинских юношей, которые могли бы стать моими помощниками, это был бы самый большой клад». Теперь перед вами сидит интеллигенция Кожежа. Не трое, а сотня высокообразованных кабардинцев из одного только села. Поздравляю вас, Леонид Петрович, со счастливой находкой!
Когда затихли аплодисменты, на трибуне появилась бойкая девушка, комсорг выпускного класса.
— Вот мы, всем классом, — сказала она, — решили остаться в колхозе. Десять человек станут полеводами, восемь пойдут на ферму. Только одна Лялина Варитлова собирается ехать на учебу в город. Но и мы…
Зал обеспокоенно зашумел.
Но девушка не смутилась. Не обращая внимания на шум, она закончила речь:
— Мы будем учиться уже с этого года! Заочно!
И она прочитала список, кто куда поступает.
Шум в зале не стихал. Тогда снова поднялся Герандоко. Он сказал, что имеется договоренность с Кабардино-Балкарским университетом об организации в Кожеже консультационного пункта.
— Мои юные друзья, милые мои ребята! — обратился он к выпускникам. — Я верю, вы будете учиться. Я знаю, что свою мечту вы непременно осуществите. В добрый путь!
На этом торжественная часть окончилась. Когда занавес раздвинулся снова, мы увидели на сцене группу седобородых кабардинцев. Старики переминались с ноги на ногу, беспокойно клали руки на рукоять кинжала, убирали их за спину. Старые певцы не могли скрыть своего волнения.
Дамжуко — он был запевалой — громко откашлялся, провел рукой по усам и начал:
Хор подхватил песню, и вот «Сармáхо», рожденная горем, жаждой возмездия и мечтой о счастье, величественно зазвучала в зале, проникая в душу каждому. Песня заставляла думать и вспоминать, ненавидеть и любить. Зал замер.
Старики пели народные песни, исполненные тоски и печали. Люди слушали затаив дыхание, покоренные силой чувства, заключенной в этих созданиях народного гения.
Аксакалов проводили громовыми аплодисментами.
Хор стариков сменила молодежь, и сцена засверкала, заблистала новенькими черкесками, позолоченными поясами, шелком девичьих нарядов, золотистыми шапками юношей.
Молодежь пела веселые, задорные современные песни, и все сразу оживились. А потом начались танцы. Из правой кулисы на сцену плавно выступили девушки в украшенных золотым шитьем национальных платьях. Слева показались джигиты. И вспыхнула стремительная, огневая кабардинка.
Развеселившаяся молодежь вытолкала Барасбия в круг. Он был очень хорош собой, и у меня ревниво екнуло сердце. Барасбий направился к Марзидан, стоявшей среди девушек. Вся вспыхнув, она сделала несколько шагов ему навстречу и плавно пошла по кругу. А Барасбий резко остановился, вскинул руки, задорно выкрикнул «асса», бросил на всех торжествующий взгляд и как вихрь полетел вслед за девушкой.
