Читать «Правдивая повесть о мальчике из Кожежа» онлайн - страница 3

Я бродил по двору как неприкаянный. Герандоко подошел ко мне, тряхнул за плечо:

— Хватит плакать, мой мальчик! Пойдем-ка со мной, ты мне очень нужен, — и, прихрамывая на раненую ногу, повел к себе в дом.

Там он поставил передо мной тарелку. У нас в доме не было никакой еды, да и не из чего и некому было сейчас готовить. Но есть мне вовсе не хотелось — какая уж тут еда! Однако Герандоко заставил меня съесть все, что лежало на тарелке.

После обеда он собрался уходить; я вскочил вслед за ним, но Герандоко остановил меня:

— Ты, Ахмед, побудь пока здесь, я приду за тобой. — Потом обратился к жене: — Очень прошу, Маржáн, приготовь что-нибудь и для…

Хотя он не договорил, тетя Маржан, видимо, отлично поняла мужа. Вместо ответа она покачала головой и беспомощно развела руками.

Уже стоя на пороге, Герандоко повторил:

— Ну, что-нибудь, дорогая, приготовь… Может, у соседей есть… Очень прошу…

И тетя Маржан тихо ответила:

— Постараюсь…

Она взяла глиняную миску и нерешительными шагами направилась к соседям. Я остался один. В доме Герандоко было очень тихо, не было слышно криков и причитаний женщин, и все-таки я не мог оставаться здесь. Потихоньку, пока тетя Маржан не вернулась, я вышел за дверь.

Во дворе под навесом по-прежнему сидели старики. Я устроился у задней плетневой стены сарайчика.

— Подобно тому, как славные нарты оставили на небосводе Шухтлаго, так и Кургоко оставил свой след на земле. Светом знания осветил он этот путь… — задумчиво говорил Дамжуко, подкладывая в костер дрова.

— Эх, жаль, что в эти горестные дни нет с нами моего Залимгери́я! — воскликнул наш сосед Мишакýй. — Вот он бы произнес достойные Кургоко слова! На этот счет он мастер…

— Ну хватит тебе молоть, Мишакуй! — перебил его кто-то.

Обиженный Мишакуй привстал, воинственно сбил набок папаху:

— Я-то не мелю, а вот ты пашешь чужое поле, да еще с огрехами. Видно, тебе, безголовому, неведома пословица: «Сосед что штаны». Как не может обойтись человек без штанов, так не может он обойтись и без соседа. А ты говоришь…

— Довольно, Мишакуй! — снова заметил чей-то незнакомый голос.

— Нет, не довольно! — не унимался Мишакуй. — Мы соседи Наурзоковых, и, клянусь кораном, мой Залимгерий мог бы это сделать. А как он любил, как любил незабвенного Кургоко!..

Герандоко, знавший лучше всех моего отца и, пожалуй, больше всех любивший его, молчал. Заросший черной щетиной, в шинели без пояса, с печальным лицом и покрасневшими глазами, он задумчиво стоял возле костра…

Я никак не мог поверить в гибель отца. Мне все чудилось, что я вижу, как он ведет в атаку свой батальон и громит фашистов, но стоило мне взглянуть на мать, и я понимал, что случилось непоправимое.

Мне хотелось побыть одному: я вышел из дому и, не разбирая дороги, побрел за околицу.

За мной увязались мои приятели: Эльдáр, по прозвищу «Черный Коротыш», и длиннокосая Марзидáн. Чтобы развлечь меня, они нарочно затевали споры, рассказывали смешные истории, бегали наперегонки. Но это меня только раздражало.