Читать «Три минуты до судного дня» онлайн - страница 175

На более глубинном уровне дело Рамси рассказало мне о человеческой слабости — алчности, гордыне, зависти, презрении, о гибком преступном уме и о том, что случается, когда они остаются без контроля. Оно рассказало мне о времени, когда мы были всего в нескольких минутах от катастрофы, и она оказалась бы неминуема, если бы карты легли немного иначе. А еще оно рассказало мне о тщедушном, печальном и жалком гении, жизнь которого могла сложиться гораздо лучше. Весь его потенциал, все зло — вот что я никак не мог забыть.

«Теперь ты главный в семье», — сказал мне отец, когда покинул нас той ночью в Сьенфуэгосе. Тогда мне было всего семь. С тех пор я всегда старался исполнять свой долг с честью. Не в последнюю очередь я защищал свою любимую страну от «врагов, как внешних, так и внутренних». Но только во взрослом возрасте я прочитал предупреждение Ницше о бездне, в которую каждый день заглядывают сотрудники правоохранительных органов, — о бездне, где прячутся и караулят тебя знакомые и неизвестные монстры. Я пропустил это предостережение мимо ушей, чем нанес огромный вред себе и своей семье.

В первый день на больничном я приехал в офис, чтобы оставить служебную машину. Прежде чем я ушел — Лусиана ждала меня на улице, чтобы отвезти обратно в постель, — начальник отделения в Тампе вызвал меня в свой кабинет. Он сказал, что после ареста Рамси штаб-квартира ФБР решила выписать мне премию за усердную работу. Я сунул конверт в карман пальто, где лежали мои служебные документы. У меня не было сил распечатать его.

Через несколько недель, когда я медленно шел в туалет, опираясь на плечо жены, я заметил на комоде банковский чек.

— Что это? — спросил я у Лусианы.

— Я обналичила тот чек, — ответила она. — Помнишь, тот, что ты получил из штаб-квартиры в последний день работы.

— И какая там была сумма? — спросил я, едва припоминая.

— Пятьсот долларов, но после вычета налогов, расходов на социальное и медицинское страхование осталось всего 327 долларов 36 центов.

— Да, сегодня на пятьсот долларов не разгуляешься, — заметил я, но даже не смог улыбнуться.

— Это точно, — согласилась Лусиана, — но в этом году ты будешь дома в день рождения Стефани. И еще кое-что — ты жив, Джо.

Тут я заплакал, зарыдал, как ребенок. Впервые в жизни я чувствовал себя таким беспомощным. Укладывая меня обратно в постель, пока Стефани помогала ей в меру своих сил, Лусиана повторяла португальские слова, которые мы часто говорили Стефани, когда та падала и ударялась: