Читать «Никаких принцев!» онлайн - страница 4
Мария Сакрытина
Это заявление вызывает смешок, впрочем, сдержанный. Не пойму только, нервный или человеку действительно весело?
В конце — после танца и поцелуя — мы оставляем «предков» за их акциями, парламентскими выборами вместе с курсом доллара и расходимся каждый в своем направлении.
— Тебя подвезти?
Да, так тоже иногда бывает. Папины акции или мое обаяние?
Широко улыбаюсь — обычно это действительно производит неизгладимый эффект — и в упор интересуюсь:
— Тебе мало было моего общества? — На этом месте главное, круто разворачиваясь на каблуках, не свалиться.
— Вика, послушай. Мы можем, по крайней мере, сделать вид, что встречаемся… — да, и это иногда предлагают.
Разворот обратно.
— Я Виола, а не Вика. Можем. Зачем это тебе?
— Ну… — чаще всего не отвечают. Хотя, бывает, признаются: новая машина, месяц отдыха без контроля родителей и неограниченный кредит карманных денег. Один раз была даже лошадь.
Круто, когда с тобой встречаются из-за лошади.
— Давай поставим вопрос иначе, — улыбаясь безотказной лягушачьей улыбкой, говорю я. — Зачем это
На этом месте следует удивление. Как? Такая уродина — и не хочет похвастаться парнем с внешностью голливудского актера?
Порой мне описывают прелести «свиданий». Кино или «я отведу тебя туда, где ты никогда не была», танцы… Редко, но бывает клинический случай: «Ты хорошо целуешься». Тогда я отвечаю, не переставая улыбаться:
— Аккуратнее, а то я явлюсь к тебе во сне, — или что-нибудь в этом роде. Практика.
А если, как сегодня, в ответ тишина, то я вежливо желаю:
— Спокойной ночи.
Если повезет, мы больше никогда не увидимся.
Не понимаю, почему девчонки в моем классе в школе — да всюду! — так озабочены этими свиданиями? Скука смертная, парни — такие же озабоченные идиоты. Действительно, стоит быть лягушкой днем, чтобы открылась эта простая истина.
Домой я приезжаю в одиннадцать: папа вернется еще позже — пока все акции обсудит… А то и в офис заедет — это вообще надолго. Магия вроде Кольца Всевластия в этих офисах, не иначе.
Первое, что мечтаешь сделать дома: выкинуть к чертовой матери туфли на каблуках, можно вообще все — отомстить той паре, что натерла тебе ноги. Конечно, по закону подлости туфли не согласны — они желают остаться на мне навечно. Язычок застежки цепляется за ноготь на руке, пока я, сидя на корточках, на последнем издыхании пытаюсь ее расстегнуть. Потом наконец поддается — и я с чувством отпинываю туфли, они летят через холл, ударяются о дверь гардеробной, заглушая на мгновение рыдание откуда-то из моей комнаты.
Что делает человек, если слышит, как в его предполагаемо пустой квартире рыдают?
Я наведываюсь на кухню — о, это блаженство босых ног по паркету! — заглядываю поочередно в холодильник и в буфет. Щедро насыпаю в вазочку конфеты и ставлю чайник. Чайник уютно пыхтит, тикают часы, что-то шепчет забытое папой с утра включенное радио. Я забираю вазочку и иду, ориентируясь на рыдания.
Красивая, как картинка, как видение романтичного поэта, как муза, скрещенная с моделью, — блондинка в розовом полупрозрачном платье лежит на моей кровати и, уткнувшись в подушку, тянет на одной ноте: «И-и-и-и!»