Читать «Экспедиция идет к цели» онлайн - страница 78

Да, Козлов много сделал для археологии, открыв Ноинульские курганы гуннов и мертвый город Хара-хото. И своим преемником считал его, Тимякова.

«Тебе суждено открыть развалины других городов, тебе завещаю и Ноинульские курганы, все их тайны, — говорил Козлов, напутствуя юного Тимякова. — Могу повторить лишь слова моего великого учителя Пржевальского: „Твоя весна еще впереди, а для меня уже близится осень“».

И теперь, после разговора с профессором Бадрахом, Андрей Дмитриевич чувствовал словно бы некую вину за собой: не оправдал надежд учителя! Почему — не оправдал? Может быть, просто не стремился их оправдать. Почему великий путешественник, не спросив желания самого Тимякова, выбрал ему судьбу археолога? Да, но и ты в самом деле был опьянен этой наукой, решил посвятить ей всю жизнь. А потом вдруг круто изменил.

С чего все началось?.. С некой увлеченности древностями. Тогда, десять — двенадцать лет тому назад, для него существовали только древности. И они казались самым главным, самым существенным. Да, да, тогда они с Петром Кузьмичом Козловым открыли в Северной Монголии, всего в ста тридцати километрах от Улан-Батора, двести двенадцать курганов и глубоких могил, относящихся ко временам ханов-гуннов первой кочевой империи.

Это было одно из самых крупных археологических открытий века. Могилы гуннов. Двести двенадцать курганов! Если заниматься только их раскопками и изучением добытых материалов, то дела хватит на многие десятилетия.

Тимяков бредил тогда гуннами и решил посвятить им жизнь. Кто они, гунны? Тут вырисовывалась большая и интересная проблема: некоторые ученые-востоковеды высказывали предположение о монгольском происхождении гуннов, или хунну; другие считали, что это племя тюркской этнической принадлежности. Некая интуиция подсказывала Тимякову: гунны и монголы — родственники. Но это еще требовалось доказать. Тогда он обладал слишком скромным запасом знаний для подобных обобщений и решил учиться.

Были великие кочевые империи. Держава гуннов при правителе-шаньюе Модэ достигла наивысшего могущества и простиралась от Восточного Туркестана до реки Ляохэ, от Китайской стены до Байкала; ядром этого племенного союза была территория современной Монголии. Китайский двор каждый год отправлял гуннам богатую дань. Жил Модэ лет за двести до нашей эры. Он убил своего отца шаньюя Туманя и захватил власть. У него, у этого Модэ, было своеобразное представление о демократии: всякий раз перед большим походом он обращался за советом к старейшинам, терпеливо выслушивал каждого, но если мнение кого-нибудь из них не совпадало с мнением самого Модэ, то он приказывал отрубить голову дерзкому инакомыслящему. «Я всегда прав, — говорил Модэ, — потому что, покорив племена дунху, юэчжи, динлин, гэкунь, куньюй, цхюеши, шаили и других, превзошел всех мудростью и сравнялся с небом. Чего стоит человек, оспаривающий меня? Он или глупец, или решил возвыситься надо мной. И то и другое — зло. В большом деле, где все должны размышлять так, как я, подобный человек опасен. Лучше уж заранее избавиться от него».