Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 28

— Где он, этот поп-батька? — вскричал не на шутку разгневанный Данел, хватаясь за кинжал и пытаясь бежать к воротам. — Я из него сейчас сердце доставать буду!

Однако Степан в последнюю секунду крепко взялся за рукав его черкески:

— Подожди, кум, ну чего ты взъерепенился, не разобравшись. Твоего сына назвали, как ты хотел — Казбеком, а в книгу записали Кандидом просто так, для порядку.

— Уй, Степан! — Данел облегченно вздохнул и покрутил кулаком перед носом кума. — Дошутишься ты у меня когда–нибудь, да проглочу я твои болезни и сломаю вместо тебя свою правую руку. Возьми–ка в арбе графин с аракой — хочу угостить хороших людей.

Как ни отказывался Кондрат «мешать виноградный сок с соком кукурузным», пришлось уступить настояниям Данела.

Выпил и Силантий.

— Крепка, стерва! — похвалил он при этом домашний напиток.

— Позлей как бы веселовской будет.

До чего же трудно расставаться друзьям-товарищам, когда все они хорошо знают, что в бочонке еще на добрую треть плещется душистый чихирь, а пузатый графин с аракой опорожнен только наполовину. Ах, сколько еще не сказано волнующих тостов, горячих заверений в вечной дружбе и верности. И кто знает, когда бы закончилась эта импровизированная пирушка у церковной ограды, если бы не маленький Кандид-Казбек. Он вдруг ни с того ни с сего зашелся таким надсадным криком, что стоящие неподалеку в казачьей конюшне кони нервно затопали ногами. То ли из чувства зависти к голосовым возможностям товарища по купели, то ли из солидарности с ним, но лежащий на возу Феофан-Трофимка в тот же миг отозвался серией коротких басовито-хриплых «уа».

— Шабаш! — Матрена решительно сунула чапуру под солому, сгребла в узел полотенце с остатками праздничной закуски. — Пьянчуги бессовестные, креста на вас нет. Вон детишков вконец замучили. Бери вожжи! — прикрикнула она на присмиревшего сразу кума Кондрата.

— Беру, беру, — согласился тот поспешно. — Только как же Данила? Ты, кунак, далече ли сейчас?

— Не беспокойся, пожалуйста, — отозвался Данел, прижимая по обыкновению руку к груди. — Моя арба постоит немножко здесь. Батька-бог серчать не будет...

— Так у тебя и знакомых нет в Моздоке? — в голосе Кондрата -прозвучали тревожные нотки.

— Есть, есть знакомые, не беспокойся, ради бога, — поспешно ответил. Данел. — Брат жены живет тут, недалеко, большой дом у него.

— Врешь, небось? — усомнился Кондрат. — Врет, а? — повернулся он к куме Матрене.

— Звестно, врет, — категорично заявила та и добавила, обращаясь к Данелу: — А ну, заворачивай следом!

Голос у казачки был такой решительный и властный и к тому же новорожденные орали так дружно и отчаянно, что осетин даже не успел поразмыслить над тем, правильно ли он делает, подчиняясь этой толстой русской бабе, как уже шел рядом со своей арбой по какой–то темной улице следом за казачьей телегой.

Глава третья

В хате, куда внесли плачущих крестников, гостям прежде всего бросились в глаза большие иконы в серебряных окладах. В двух из них за стеклом киота хранились венчальные свечи с золоченой спиральной ленточкой и бумажными цветами. Это иконы, которыми благословляли некогда родители молодого казака Силантия Брехова с его супругой Антонеей на самостоятельную жизнь.