Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 26

— Иннокентий! Налей в купель воды.

Отцы несвятые тоже вздохнули — от облегчения. Один из них прошептал другому на ухо:

— Ну, слава богу, уломали. А я ведь за деньгами бегал к Силантию, забыл взять у Параськи. Вот память дырявая, чума ее задави.

Только рановато настроились родители на веселый лад. Первым спохватился Кондрат.

— Батюшка, — подошел он к отцу Феофилу, — а как насчет имени? Я хотел бы...

— Как нареку, так и будет, — перебил его отец Феофил. — Когда родился, ребенок?

— Двенадцатого марта. Трофимом я желал бы назвать...

— Трофимом нельзя. Если бы он появился на свет божий шестнадцатого или восемнадцатого, тогда другое дело. Согласно же святцам быть ему Феофаном.

— Батюшка! — взмолился Кондрат, едва не плача от огорчения. — Сделайте такую милость: назовите как прошу. — Тута и разницы что в четыре дни. Я еще целковый... сейчас.

— Стану я брать на душу грех за твой целковый, — насупил брови отец Феофил.

— Два целковых.

Пока две договаривающиеся стороны уточняли величину гонорара за кое-какие дополнения к святцам, третья сторона в образе Данела потихоньку вышла из собора и поспешила к арбе, с которой доносился плач ребенка и ласковые голоса Дзерассы и Степана. Солнце давно уже опустилось между белыми, как головки сахара, вершинами Кавказских гор, и в том месте полыхало алое зарево, словно большой костер разложили в ущелье небесный кузнец Курдалагон с одноглазым Афсати и ждут, когда он прогорит и можно будет на его углях зажарить шашлык из убитой дичи.

— Ай-яй, нехорошо джигиту плакать, — сказал Данел, подходя к арбе. — Батюшка услышит — даст женское имя, как тогда жить будешь?

Малыш, словно устыдившись своих слез, замолчал, а его отец сграбастал лежащего в задке арбы ягненка и снова поспешил к собору.

— Вот, батька, барашка тебе. Жирный и большой. Ай-яй, какой хороший барашка! Возьми, пожалуйста, только не называй нашего сына Феофан, — протянул Данел попу жалобно блеющего ягненка.

— Да ты, Мазепа, очумел никак: скота в святой храм приволок! — возмутился отец Феофил. — Эй, Иннокентий! Убери отсюда эту дохлятину.

Тотчас подбежал ктитор, выхватил из рук Данела ягненка, роняющего на цветастый кафель горошины, дружески подмигнул и растворился в церковном сумраке.

— Наш сын, батька, родился двенадцатого марта, но ради бога святого, не называй его Феофан, — сложил умоляюще ладони на груди Данел.

— Гм, дался вам этот Феофан, — смягчился отец Феофил. — Ну и как ты хочешь назвать своего отпрыска?

— Назови, батька, Казбеком.

— Чего? — у священника задергалось веко. — Да ты думаешь, что говоришь, , азиат? Ведь такого имени и не существует вовсе.

— Есть такое имя, — упрямо возразил Данел. — Хорошее, красивое имя. Сегодня его видал: выше всех-стоит, белая-белая шапка на нем.

Отец Феофил всплеснул сухими ручками:

— Вот и поговори с турком. Это же гора, неодушевленный предмет.

— А ты, батька, одушевленный предмет? — сузил брови осетин. — Деньги два раза брал, барашка брал, а хорошего имени не хочешь дать человеку. — Давай все назад, я к другому батьке поеду.