Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 200

— Да разве я мог подумать о такой чести, ваше благородие, — положил Степан руки на грудь. — Да если б я знал, ни за что б не взял крестным отцом нашего хозяина-плотника.

У «их благородия» презрительно дрогнули уголки губ:

— По пословице: «Руби дерево по себе»?

— Нет, по другой: «Зачем украшать лапти бисером?»

С тем и расстались. Один направился в полицейский участок, другой — на хозяйственный двор купца Неведова, что задней стороной выходил на берег Терека.

Но вслед за счастьем пришла беда. Недаром сказано, радость и горе ходят в обнимку.

Заехал как–то к молодым супругам Чора, и до того захотелось Сона съездить с ним в родной хутор — хоть криком кричи: мать-отца повидать, сестренкам, братцу гостинцев отвезти, дочкой похвастаться. Брови у нее черные, кавказские, а глаза серые, кацапские.

Степан отпустил жену, а сердце заныло у него дурным предчувствием. В тот же день прискакал в город Данел. Нашел зятя возле неведовской просорушки:

— Ради бога, ради твоих мертвых, поезжай скорее к ней, твоя дочь умирает!

У Степана оборвалось что–то внутри. В голове зашумело от прихлынувшей крови. Не спрашивая о подробностях, бросился в дом к хозяину, попросил верховую лошадь. Потом уже в дороге спросил тестя, почему не привез с собой больную девочку.

— Нельзя везти, плохая совсем. Мишурат сказала, очень сильная порча.

— В больницу ее надо, к врачу, — затосковал отец, настегивая плеткой коня.

Данел пожал плечами:

— Что врач сделает от порчи? Если Мишурат не поможет, никто не поможет.

Тем временем старая знахарка проводила повторный сеанс лечения своей трехмесячной пациентке, у которой уже посинело личико и от слабости пропал голос.

Вид у старухи ужасный. Она закатила под лоб глаза и вся дрожит, словно в приступе лихорадки. Огромные серьги в ее оттянутых едва не до плеч ушах тоже дрожат. Толстые губы что–то бормочут, тяжелые руки бессильно опущены вдоль массивного туловища. Ей, по-видимому, очень трудно бороться с нечистой силой, вселившейся в это хрупкое существо. Она корчится, кряхтит, обливается жарким потом. Вдруг лекарка резким движением хватает со стола нож и быстро-быстро машет им вначале перед тусклым взором больного ребенка, потом перед светящимися надеждой глазами его матери. У последней от неожиданности вырывается из груди испуганный возглас.

— Хемпа ! — заорала колдунья на молодую женщину и так взглянула на нее лупастыми глазищами, что та едва не потеряла сознание.

— Это твои мертвые мстят тебе за то, что ты нарушила священный адат, — прошипела старая ведьма, продолжая держать острие ножа перед грудью трепещущей от ужаса жертвы.

— Что же я такого сделала, нана? — прошептала одними губами Сона.

— Ты отвергла мужчину своего племени и вышла замуж за чужого. Барастыр забирает теперь незаконнорожденного ребенка в Страну мертвых.

— Нет! — крикнула Сона и, подхватив умирающую дочь, прижала к груди. — Я ничем не осквернила памяти умерших предков, им не за что на меня сердиться. Я не хочу, чтобы моя дочь умерла! Не хочу! Не хочу! Не хочу!