Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 199

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — прочитал Темболат пламенные слова призыва своей партии. Хорошо отпечаталось. Жаль только, что буква «р» смотрит не в ту сторону.

* * *

И настал день, которого так ждал и боялся Степан. У Сона начались схватки. Собственно, день еще не начинался. На дворе была темная весенняя ночь, и Степан то и дело натыкался впотьмах на корыта, меряя шагами во всех направлениях хозяйский двор и обжигая пальцы искуренными цигарками. В эту необыкновенную для него ночь его попросту вытолкнули за ненадобностью из теплой комнаты, а вместо него ввели туда бабку Макариху, знавшую толк не только в торговых делах, но и делах повивальных.

Из хаты доносились дверные стуки и тревожные женские голоса. Нет-нет прорывался оттуда оттаянный крик роженицы, от которого заходилось сердце в груди и делалось сухо в горле. Наконец, вышла на веранду хозяйка и со вздохом облегчения, словно не квартирантка, а она сама разрешилась от бремени, — произнесла: «Благодарение богородице, заступнице нашей: опросталась раба божия Софья».

Эти слова прозвучали для Степана как разрешение вернуться в свою комнату. С бьющимся сердцем он подошел к жене, нагнулся к измученному лицу, поцеловал влажный от перенесенных страданий лоб. Сона благодарно покривила почерневшие губы.

— Я люблю ее, Степан, — прошептала по-русски.

— Я тоже люблю ее, — улыбнулся Степан, поняв, что родилась девочка.

В это время бабка Макариха что–то заворачивала на столе в одеяльце, и это «что–то» резко попискивало. «Дочка! Моя дочка!» В груди Степана полыхнуло огнем неведомое дотоле отцовское чувство, и ему сделалось вдруг нестерпимо весело. Его дочка! Частица его самого, его кровинка. Он подошел к столу, склонился над свертком. В свете керосиновой лампы увидел сморщенное красненькое личико с щелочками мутных глазенок, плоский, как у папуаса, нос.

— Не дыши на дитю табачищем! — прикрикнула на него повивальная бабка, и ошалевший от счастья отец послушно отпрянул в сторону.

Утром шел на работу, как на праздник. Не удержался, показал язык выдравшемуся из гущи акаций солнцу, сыпнул играющей в «чижика» ребятне горсть медяков — на пряники. Один из малышей вместо благодарности крутнул ему вслед пальцем у собственного виска. «Блажной какой–то», — сказал он по примеру взрослых,

На проспекте Степану встретился пристав. Он был в белом кителе с медалью на груди и в отменном настроении.

— Здравствуйте, Степан э...

— Андреевич, ваше благородие, — подсказал Степан.

Пристав сморщил схожее с царским лицо:

— К чему такая, казенщина, Степан э... Андреевич. Как поживает на новом месте степной цветок? Наши дамы в восторге от вашей жены, господин Орлов. Заходите как–нибудь к нам на чашку чаю.

Тон у пристава покровительственно-отеческий, а глаза холодные, равнодушные, как у японского болванчика.

— У Сона родилась дочь, господин капитан, она не может сейчас ходить по гостям.

Пристав изобразил на своем цареподобном лице улыбку радости.

— Ах вот как! Homo novus , поздравляю. Был бы весьма счастлив называться крестным отцом вашей малютки.