Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 181

— Будь здоров, Прокопий Севастьянович! — это дед Хархаль снимает перед атаманом шапку, прежде чем опрокинуть в рот предложенную ему в честь праздника чапуру с чихирем.

— Пей на здоровье, — отвечает рассеянно атаман, снова окидывая горящим взглядом толпящуюся на берегу и вокруг купели молодежь — не видно писаря. Где же он? Только что здесь стоял и вдруг — словно сквозь землю провалился. Ревность крутым кипятком плеснула по груди. «Неначе парубок», — усмехнулся он криво над собой и, ни слова не сказав окружавшим его казакам, зашагал прочь от тачанки.

— Свершилось! — неслись ему вслед хмельные возгласы отца Михаила, — Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, жаждущему дам даром от источника воды живой!

В рокочущий бас святого отца вплетался, как плющ в виноградную лозу, воркующий тенорок деда Хархаля:

— И-и... батюшка. Даром, что за амбаром — плесенью поросло. Даром, положим, ты и лба не перекрестишь. Да ить и не от тебя сие повелось. Не ты первый, не ты последний, рви твою голову..

— Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний! — не унимался святой отец, размахивая куском вяленой осетрины.

Чем ближе хата, тем чаще бьется сердце. Дай бог, чтобы ревнивые мысли об Ольге оказались поклепом на нее. Тихонько открыл калитку, на носках сапог прокрался по двору к хате. Со стороны конюшни донеслось призывное ржание коня — почуял, шельмец, хозяина. Прокопий Севастьянович толкнул легонько дверь — она оказалась незапертой.

Но где же Ольга?

В хате тишина. Только часы-ходики на стене равнодушно отсчитывают мгновенья Вечности да тонюсенько дребезжит от тяжелых сапог посуда в шкафу.

Прокопий Севастьянович вышел из хаты, заглянул в летник, потом во времянку — нет нигде. Сразу пропала радость предвкушаемой встречи. Снова в отягченную хмелем голову полезли мысли. А вдруг они милуются где–нибудь в Дорожкиных Дубьях или Орешкином лесу? Ну, если так...

Прокопий Севастьянович еще не знал, что сделает, если предположение окажется верным. Но сама мысль об этом сделалась для него такой невыносимой, что он едва не бегом бросился к конюшне, чтобы оседлать Кайзера и помчаться на розыски пропавшей.

— Не балуй, — отмахнулся от коня, который потянулся к его носу мягкими теплыми губами.

Конь не обиделся. Фыркая от свежего морозного воздуха, охотно пошел за хозяином.

— Не дуйся, дьявол, — Прокопий Севастьянович подтянул подпругу еще на одно отверстие, поставил ногу в стремя, но вспомнив, что калитка закрыта, повел коня в поводу. И тут он увидел на снегу, под самым окошком времянки, отпечаток Ольгиного ботинка — маленький, узенький, с ямочкой от острого каблучка. Старый казак нагнулся, инстинктивно осмотрелся вокруг — не видит ли кто его мальчишеской выходки? Вон еще один след — к сараю. «До ветру, должно, на баз ходила», — усмехнулся свекор, чувствуя, как снежный след холодной струйкой побежал по горячим пальцам.