Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 150

Но тот замахал руками:

— Не, мине даром зачем? Я не нищий. Не хотишь дать человеку честно заработать, иди дальше куда тебе надо,

В это время на противоположной стороне улицы появилась живописная пара: долговязая баба в глубоких калошах и с байковым одеялом вместо шали на голове и такой же длинный мужик в коротком дырявом зипуне и поршнях на косолапых ногах. Последний держался руками за живот и кривил лицо в мучительной гримасе.

Баба подошла к краю тротуара, попробовала ногой дорожное месиво — глубоко ли?

— Эй, подожди! Куда лезешь? Ми тебя сейчас перенесом. Всего три копейки! — крикнул человек-паром, подтягивая голенища сапог, прежде чем совершить рейс на ту сторону. Однако баба тотчас охладила его благородный пыл, недовольно пробурчав себе под красный нос, но так, чтобы расслышал этот незваный доброжелатель:

— За три копейки я сама кого хошь сволоку. Они ить не на дереве растут, копейки эти.

Подняв повыше подол длинной ситцевой юбки, она решительно шагнула в сверкающую на солнце грязь и тотчас провалилась в колдобину.

— Помогите, добрые люди! — закричала жертва самоуверенности, стараясь вырвать ногу из засосавшей ее глины. — Что же ты стоишь, Денис, как тот пень? Помоги мне, недотепа стодеревская!

Денис дернулся от окрика супруги, словно спутанный конь от волчьего рыка, неуверенно переступил ногами и остался на месте.

— Обувка у меня не того... — улыбнулся он жалким образом и посмотрел на свои уродливые поршни. — И чего, Стеша, понесла тебе нелегкая по такой грязе?

Увидя, что женщина попала в беду, Степан вновь протянул собеседнику пять копеек:

— Помоги человеку.

Но армянин отрицательно мотнул старой шляпой.

— Ево мина обижал очень. Пускай сама переходит. Вот мужика ево перенесу, — и гордый пролетарий с презрительной ухмылкой на губах зашагал мимо кричащей на всю улицу казачки. Степан усмехнулся ему в спину: «Ну и амбиция! Самому алтын цена, а глядит рублем.» и, не раздумывая, направился к женщине, терпящей бедствие посреди центральной улицы, названной именем великодержавного наследника.

Подойдя к ней, он обхватил ее правой рукой за часть тела, где у женщин с более выразительной фигурой находится талия, и выдернул ее из грязи.

— Галоши! Галоши остались, холера тебе в бок! — закричала Стешка, болтая худыми в рябых чулках ногами.

Степан нагнулся, с трудом сохраняя равновесие, нащупал в грязи завязшую обувь, подал хозяйке.

— Мать моя родная! Как же я пойду зараз по вулице такая захлюстанная? — запричитала она, когда Степан, отдуваясь, поставил ее мокрыми ногами на кирпичную кладку тротуара. — А все из–за твоих чертовых порошков, — накинулась на мужа, переехавшего вслед за нею на тренированной спине носильщика.

— Кабы знато дело, — сокрушенно вздохнул Денис.

— Дал бы ты ей, дюша любезни, в ухо, — посоветовал носильщик, пряча в карман Степанов пятак и с брезгливым выражением на лице наблюдая, как эта злоязыкая нескладная баба надевает на мокрые чулки свои мокроступы.

— Чего? — повернулась Стешка к советчику. — Ах ты, гнида волосатая! Да я тебе, погань нерусская, все бельмы повыцарапаю.