Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 93
Анатолий Никитич Баранов
— Все одно что с колбасой, — подмигнул он дружески.
Трофим с жадностью набросился на горбушку.
— Ого! — удивился Мишка, — да ты и взаправду… Где это ты так оголодал?
Трофим, не отрываясь от еды, рассказал без утайки все, что с ним произошло в последние дни. Мишка выслушал. Озабоченно хмуря брови, сделал вывод: пырнул бандита — это ничего, так ему и надо, а вот за мешочника могут пришить, потому как уголовщина.
— Да ведь я не сам, — испугался Трофим.
— А кто знает? Свидетелей–то у тебя нет, — выпятил нижнюю губу Мишка. — Ладно, не дрейфь. Ложись спать — утро вечера мудреннее. Я так думаю, что тебе прежде всего нужно одежу сменить. На всякий случай. Вдруг этот твой спекулянт жив остался: ноги отрезало, а сам — живой.
От такого предположения у Трофима так и встали дыбом волосы на голове, а по телу прошла очередная волна озноба.
— А ты почему живешь на могилках, а не дома с матерью? — переменил он разговор.
Мишка вздохнул, поправляя солому под головой:
— Мать в девятнадцатом от тифа померла, а хату бичераховцы спалили.
— Стало быть, ты все это время на кучках жил?
— Не. Я как с Одиннадцатой армией возвернулся из Астрахани, так меня наш взводный сразу в Грозном определил в приют. Вот и жил там до нонешней весны, пока не сбежал.
— А почему сбежал? Плохо жилось?
— Да не то чтобы плохо, а только вроде как в тюрьме — всю дорогу под присмотром: то нельзя, это не смей. А главное, не схотел под одной крышей жить с Димкой Фараоном. Он, падла, контр… революционером был, — запнулся Мишка на трудном слове, — а я должен с ним из одного котла кашу есть.
— Да не он же был контр… этим самым, — возразил Трофим, — а его батя.
— Вот–вот, — подхватил обрадовавшись Мишка, — так мне и заведующий сказал Вадим Сергеич, сын за отца, дескать, не ответчик. А я за своего ответчик? Нас с матерью бичераховцы небось не дюже помиловали. На рабфак собирается поступать…
— Кто?
— Да он же… Димка. Он отличник и активист в детском доме. А ты чего трясешься?
— Н… не зна…аю, — поежился Трофим, догрызая горбушку. — Чего–то зябко…
Мишка снял с себя архалук, накрыл приятеля.
— Ложись ближе ко мне, теплее будет, — сказал он, дунув на лампаду.
…Ох, как холодно! Трофим плывет по Тереку между льдинами и все никак не может достичь берега. А льдины напирают со всех сторон, ломаясь одна о другую со скрежетом и треском. Вот–вот они его раздавят и похоронят под своими обломками. Нет, это не Терек, а бушующее огненное море, и он, качаясь на его волнах, задыхается от нестерпимого жара. Огромные, отвратительные твари ворочаются в пламени и стараются ухватить его паучьими лапами. Невыносимо хочется пить. «На, пей», — доносится к нему сквозь шум клокочущей воды знакомый голос. Да это же Ванька Кут, утонувший в Тереке два года назад. Он подносит к губам Трофима чапуру с водой. Трофим глотает жадной долго, но никак не может утолить проклятую жажду. «Да не обливайся, падла!» — кричит Ванька голосом оборванца Чижика. «Чудно: Ванька утонул и живой почему–то», — удивляется Трофим, а сам уже летит вместе с ним наподобие ласточек в небо. Мимо каких–то голубых и белых, похожих на людей, теней.