Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 82

— Как хочешь, — бесстрастно ответил проводник. — Марша гойла.

Подождав пока провожатый скроется в голубой полутьме, Микал вернулся к аулу, отыскал под собачий брех нужную ему саклю и постучал в дверь. Вскоре он уже сидел на тахте в сакле и обменивался традиционными любезностями с ее хозяином. А спустя еще некоторое время пожимал руку одноглазого здоровяка, прощаясь с ним.

— Может, все–таки пойдешь со мной, Гапо? — спросил напоследок. — Вместе абречить будем, как когда–то у Зелимхана, вечное ему блаженство у райского очага.

— Оммен, — вздохнул Гапо.

— Ты же сам говорил, что надоело ставить печать на справках, — продолжал уговаривать друга Микал. — Снова будешь вольный, как ветер в степи. Пойдем, Гапо.

— Нет, Микал, — покачал головой бывший абрек. — Не для того я воевал за Советскую власть, чтобы идти теперь против нее. И тебе не советую. Пропадешь, как бараньи кишки на солнце. Сегодня приезжал в совет начальник ГПУ, просил организовать отряд по борьбе с бандитами. Я согласился. Ты уж прости меня, если в бурунах подстрелю ненароком…

— Бог простит, — усмехнулся Микал невесело. — Ты тоже не серчай, если случайно задену шашкой.

— Выходит, теперь нам с тобой не нужно ехать в Китай, — вспомнил Гапо недавний разговор, состоявшийся в этой же сакле. — Ты будешь за белых, я за красных, как и раньше. Ну, прощай, Микал, голубчик…

— Прощай, Гапо.

Друзья обнялись, и один из них шагнул за порог сакли. Собаки, услыхав человеческие шаги, вновь забрехали на разные голоса.

* * *

Сморенный усталостью, Трофим не долго противился сну. Завалившись в шалаше между Акимом и своим опекуном Сеней, он вначале притворился спящим, чтобы, дождавшись, когда все уснут, потихоньку выбраться из шалаша и сбежать от бандитов, но уже через минуту заснул так крепко, что не только не слышал богатырского Сениного храпа, но даже не ощущал боли в лице от укусов комаров. «Эх, засоня!» — ругал он себя мысленно утром следующего дня, вылезая из шалаша и потирая ладонями распухшие уши.

Над лесом сияло солнце. В кустах весело трещала сорока. Ей так же весело вторил костер, вокруг которого по–прежнему сидели бандиты, словно и не отходили от него всю ночь напролет. Трофим прислушался к их разговору, он шел о еде.

— Эх, сейчас бы коржей с маком да сметаны горшок, — говорил один, подкладывая в костер сухую ветку.

— На кой они сдались, твои коржи, — отвечал ему другой, лежа на боку перед костром и отмахиваясь от дыма. — Колбасы бы поджарить на сковороде, нашей домашней, да с чесноком, с перцем и сала побольше, чтоб скворчало и брызгало, да хлеба ковригу, фунтов на десять, а то — коржи. Кому они нужны?

— Как это «кому нужны»? — начал горячиться первый, и Трофиму показалось, что разговор ведут не изголодавшиеся бандиты, а избалованные сытой пищей какие–нибудь косари или дровосеки, отдыхающие у костра между работами. — Если замесить тесто на подсолнечном масле с сахаром да ванилью — это же не коржи, а объяденье, у кого рот большой.

— Выдумал, — скривил губы в гримасе отвращения любитель колбасы и сала. — Подсолнечное масло! Я и в рот не возьму твою лепешку на подсолнечном масле, она мышами воняет. Еще на коровьем масле куда ни шло, может быть, и съел бы.