Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 56

Дорька взглянула на Полю: она чем–то похожа на несчастную Машу, про которую поется в песне, и ей стало жалко подругу. Уж не потому ли, что жених ее Митяй Бухаров больно некрасивый парень? Мысленно поставила его рядом с Трофимом Калашниковым и радостно вздохнула: господи! до чего же хорошо жить на белом свете! Как все красиво кругом: и трава, и цветы, и небо над головой. Нет, нельзя «другого милого нажить». Милый, он единственный. Ни у кого другого не будет таких черных глаз, таких сильных и горячих рук.

— Пошли, Дорька.

Это притронулась к ее плечу Поля. У нее вместо платка венок на голове. У остальных девчат тоже. «Какие все стали красивые», — подумала Дорька и, на ходу доплетая свой венок, пошла вслед за ними к Тереку.

Он встретил их прохладой и тем особенным пресным запахом, присущим рекам с быстро обновляющейся водой. В его мутной, беспрестанно переливающейся струе, как в запотевшем зеркале, отражалось солнце и кроны растущих на том берегу деревьев. Мне нет до вас никакого дела, казалось, говорил его равнодушный ко всему окружающему вид. Девушки с опаской ступили на подмытый течением берег, опустившись на колени, протянули седому ворчуну свои цветочные короны:

Плыви, мой венок, С запада на восток.

Терек небрежно подхватил девичьи дары, закружил в водоворотах, понес в неведомую даль.

Не дайся ни водяному, ни щуке, А дайся только милому в руки.

«Трофиму», — добавила от себя Дорька и вдруг с ужасом увидела, как ее венок, подхваченный особенно бурной коловертью, в одно мгновение исчез в ее прожорливой пасти–воронке.

— Ой! — только и смогла выговорить несчастная и, сорвавшись с места, бросилась вслед за своей утонувшей судьбой.

— Куда ты, оглашенная? — крикнула Верунька. — Сорвешься в Терек — утопнешь!

Но Дорька, подхватив юбку, продолжала бежать наперегонки с Тереком. Вот плывет венок Поли, рядом с ним — венок Моти Ковалевой, чуть дальше — Симы, Веруньки, Кати и только ее венка не видно на седой терской гриве.

— Вернись, дура–а! — неслось ей в спину.

«Ой, как же так! Не может этого быть», — задыхаясь от бега, повторяла про себя Дорька и вдруг увидела свой венок. Выброшенный течением из серой пучины, он покачивался на волнах, устремляясь к речному стрежню. Алый мак, вплетенный Дорькой между ромашками и васильками, мерцал на волне прощальным огоньком.

— Не утонул! Не утонул! — крикнула Дорька и, опустившись на землю, зарыдала, сама не зная отчего.

Подошли подруги. Стали подтрунивать над ней.

— Нашла из–за чего слезы лить, — кривила в усмешке губы Верунька. — Еще успеешь, наплачешься от него, черта бровастого, когда замуж за него выйдешь. Подумаешь, беда какая: «милый забудет». Трофим забудет — Яшка Ивакин вспомнит, он с тебя давно уже глаз не спущает. Да и монтер в коммуне следом ходит.