Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 3
Анатолий Никитич Баранов
— Чудно–пра, — выделялся из этого гула рокочущий бас. — Продразверстку, кубыть, уже отменивши, а нас доси хватают да горло: давай хлеб и хучь ты вытянись.
Ему отвечал другой голос — из–за стола председателя, за которым Казбек увидел между Макаром Железниковым и каким–то незнакомым человеком своего зятя Степана. Это, значит, его бричка стоит у крыльца.
— Никто никого не хватает за горло, товарищ, — говорил незнакомый человек, внешне похожий на Тимоша Чайгозты, даже уши так же оттопырены. — Разговор идет о хлебных излишках, которые Советская власть покупает у зажиточных хозяев. Я как председатель райхлебтройки призываю вас добровольно, без всякого нажима продать эти излишки, в которых так нуждается пролетариат.
— Истинно сказано, кто хлебушек не сеет, тот его чаще жует, — снова пророкотал бас, а стоящий неподалеку от Казбека молодой, с рябинкой в лице казак спросил, прищурясь:
— По какой же такой цене вы сбираетесь покупать энти излишки?
— По твердой, государственной, — ответил, не задумываясь председатель райхлебтройки: — пятьдесят копеек за пуд ржи и полтора рубля за пуд пшеницы.
— Ха! Полтинник за пуд. Это под Духов–то день? Считай, перед самой новиной? Ты его спробуй купи за такую цену на базаре.
Все находящиеся внутри помещения загудели, одобряя брошенную реплику, и даже клубы табачного дыма закачались энергичнее под потолком.
— А косу ты мне продашь в лавке за полтинник? Или ситцу жене на платью? — продолжал тот, что с рябинкой в лице. — Обносились как есть начисто. Вон бабы знов за прялки уселись, чтоб было хоть чем стыд прикрыть. Кому излишки, а кому — штанишки.
Собравшиеся охотно рассмеялись на рифмованную шутку.
— Не тебе бы, Петр, плакаться о штанах, — поглядел в его сторону, насупив широкие брови председатель сельсовета Макар Железников. — Уж чья бы корова мычала, а твоя — молчала. В сундуках, поди, не меньше, чем в закромах.
— А ты, что, в них заглядывал? — усмехнулся Петр. — Ежли и имеется какая малость, так я ее не собираюсь задарма отдавать.
Очень рассердился на заявление рябого казака председатель райхлебтройки. Поднявшись за столом, он долго и горячо обвинял его в «ошибочности занимаемой им позиции», а в конце пообещал, что–де, опираясь на свои полномочия, совершит куплю–продажу в его амбаре и без его согласия, чем вызвал в среде собравшихся новую волну тревожных настроений.
— Гляди, как завернул. Выходит, добровольно, но обязательно.
— Известно: кто верхи сидит, тот и погоняет.
— А где же правда?
И тогда за столом поднялся Степан. Привычно поправил ремень на гимнастерке, пятерней провел по волосам, зачесывая их назад, как это делал Киров на моздокском съезде.
— Правду ищете? — устремил он на собравшихся укоризненный взгляд. — А ее искать не надо, она вся перед вами, неприкрашенная, непричесанная — какая есть. В стране небывалая разруха после гражданской войны. Правда? Правда. В результате этой разрухи крестьянству не хватает товаров, а рабочим, производящим эти товары, — хлеба. Тоже правда? А смогут они, голодные, увеличить выпуск товаров? Не смогут. Так какую же еще вы ищете правду? Не лучше ли поискать в терском лесу тех, кто вредит этой правде, кто старается сделать из правды кривду?