Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 243

Уже в небе светило солнце, когда его привезли на затерянный в степи хутор и, бесцеремонно стащив с брички, так же бесцеремонно втолкнули в глинобитный тесный хлев с узким незастекленным окошком в задней стенке и охапкой грязной соломы на земляном полу:

— Отдыхай покелева.

«Сволочи, так и не развязали рук», — вздохнул пленник, опускаясь на солому и вновь предаваясь невеселым мыслям в ожидании неминуемой расправы.

За окошком промелькнула чья–то тень — наверное, пролетела мимо птица или прошел кто–то. Но нет, это не птица, в окошке появилось вдруг круглое, покрытое веснушками женское лицо — как портрет в рамке.

— Эй!.. — прошептало оно. — Пидойды до мэнэ.

Степан поднялся с полу, подошел к окошку, уставился в серые, широко распахнутые глаза.

— Чи не признаешь, гарный мий? — спросила так же шепотом женщина.

Наталка! Дочь тавричанина Холода. «Ой, мамо, та що вы кажите?» — сразу вспомнились слова, произнесенные ею возле гарбы, в которой привез его на хутор чабан Митро летом 1918 года. То–то ему показались знакомыми и дом, и колодец с ходящей по кругу лошадью, и акация на пустыре.

— Здравствуй, Наташа, — улыбнулся Степан, почувствовав, как в глубине души шевельнулась надежда на лучший исход. — Ну как же можно не узнать тебя, добрая женщина? Разве не ты меня кормила варениками, когда я лежал раненый в старой хате?

— А я знов принесла вам вареникив, — улыбнулась и Наталка, просовывая в окошко миску. — Ижьте, пока горячие.

— Как же я их буду есть, если у меня руки связаны?

— Ой, я и не подумала… Повернитесь до мэни спиной, я вам их развяжу.

Степан повернулся. Наталка просунула в окошко руку, нащупывая веревочный узел.

— Ни, — вздохнула она, — затянуто крепко. И як это вы попались к ним? Они ж вас не помилуют — таки злющи. Особенно атаман: настоящий вурдалака.

— А где он?

— Уихав куда–то ще с вечера и досе немае. Ни, не поддается, — снова вздохнула сердобольная хуторянка, отпуская веревку. — Зараз нож принесу.

Но она не успела вынуть руку из окошка: кто–то с грубой бранью отшвырнул ее за другую руку прочь:

— Я тэбэ покажу, бисова душа, як лизты не в свое дило! Гэть видцеля!

И тотчас в окошке показалось бородатое, искаженное злобой лицо.

— Ну шо, попался, большевичок? — уставилось оно в пленника дегтярно–черными глазами. — Вот и встрелись мы знов, бодай ты сдох.

Степан невольно отпрянул от окна — такой беспощадной ненавистью горели эти глаза.

— Много ты добился своей революцией? — продолжал старик в том же злобно–насмешливом тоне. — Як булы вы уси голодранцы, так ими и остались, а у мэни як булы отары, так воны и е. И Митро твий с Христиной: повоевалы, повоевалы, да и знов до мэни на хутор. Дэ ж твоя Совецка власть?