Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 200

— Что зря об этом говорить, — отозвался Мишка, лежа на дне ямы навзничь и взирая на заглядывающий в нее ковш Большой Медведицы.

— А молча лежать и вовсе страшно, — признался Чижик.

Мишка не ответил. Ему было не до разговоров: одно — попался, другое — его этой ночью ждет Степан Андреевич у Кривого колодца. До чего ж все глупо получилось! Он так и не уснул в ту ночь. А на рассвете, когда дрема мало–помалу начала его одолевать, вдруг услышал приближающийся конский топот. Трудно определить чувство, овладевшее им при этом. Он и испугался и обрадовался одновременно. Испугался — бандитов, обрадовался — живым людям. Может быть, дадут напиться, а потом пусть делают с ними, что хотят. Один бы глоток воды, всего один глоточек…

Топот как будто ближе. Вот уже копыта стучат у самой ямы. Может быть, это чабан прискакал за чем–нибудь?

— Эй, хлопцы! — в горловине на фоне светлеющего с каждой минутой неба появилась круглая физиономия. — Вы живые тама?

Хлопцы вскочили на ноги.

— Живые! — отозвался Мишка, — только пить дюже хочется. Нам бы водички.

— А можа, квасу?

Физиономия Пашина. Круглая, улыбающаяся. Добродушный такой увалень этот Паша, а вот поди ж ты — тоже издевается, сволочь.

— Пошел ты знаешь куда… — огрызнулся Мишка

— А ты не психуй до время, — посоветовали сверху. — У меня и вправду квасок имеется. Целая фляжка… Ты мне вот что скажи, паря, ты и в самом деле к нам чекистами заслан?

— А тебе какое до этого дело? — ответил вопросом на вопрос Мишка. — Ты что, Котов или Федюкин?

— То–то и оно, что я не Котов, — вздохнули сверху. — Поэтому и интересуюсь.

— Ты вначале напои нас, а потом уж интересуйся, — посоветовали снизу.

— Держи, — не долго раздумывали сверху, и в следующее мгновение к ногам заключенных упала обшитая сукном кавалерийская фляга. Некоторое время в яме слышалось только бульканье, прерываемое вздохами удовлетворения.

— Так как же насчет чекистов? — возобновил прерванный разговор невесть откуда взявшийся благодетель.

— Сперва ты мне скажи, Паша, — донеслось ему в ответ из ямы, — за каким чертом понесло тебя в банду?

— Да рази ж я сам? Ты слушай как было дело… — Паша улегся грудью на край ямы, свесил вниз голову. — Пошел я как–то на улицу в корогод. А там приезжие из города с нашими девками пляски устроили. Я, известное дело, выпимши… Ну и двинул маненько одного, чтоб не дюже прижимался к моей Дуняшке. Да, видать, малость не рассчитал. Его, того уполномоченного, без сознания из корогода понесли, ну а я — дай бог ноги — в лес. А там Котов. Тебе теперь, паря, говорит, кроме нас, подаваться некуда. За убийство совработника тебя непременно или расстреляют или сошлют на Соловки. Вот так и поломалась моя судьба. Уполномоченный этот, говорят, оклемался, а я так и прилип с тоей поры к Котову, как дерьмо к коровьему хвосту: куда он, туда и я. Эх! Вареников жалко. Целую макитру наварила мамака. «Ишь, говорит, сынок, со сметаной». А я ей: «После съем, как вернусь с улицы». Так и не вернулся.

— А теперь хочешь вернуться? — догадался Мишка.

— Хочу, браток, — поспешно согласился Паша, — да боюсь шибко: вдруг в расход пустят или на Соловки энти самые?