Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 178

— А помнишь?.. — в ответ басил ему Шлемка (с возрастом у него заметно возмужал голос), ударяя тонкими пальцами в Трофимову широкую грудь.

Наконец восторг от встречи поулегся, и друзья мало–помалу вернулись из прошлого в настоящее время.

— Чегой–то ты здеся очутился? — спросил Шлемка.

— Поезд жду, в Москву еду.

— Ну? Зачем?

— За песнями, — рассмеялся Трофим. — Хочу на летчика выучиться. А ты? Что ты здесь делаешь?

— Разве не видишь? — усмехнулся Шлемка. — Выступаю перед зрителями, артист я.

— Ты же во Владикавказе у какого–то еврея служил, нам твой дед Мойша говорил, когда мы с Мишкой у него барахло меняли.

— Служил… — задумчиво повторил «артист», потряхивая в картузе заработанными копейками. — Чтоб ему, этому Шамису, хотя бы половину того, чего я натерпелся от него в его проклятом хедере. Думаешь, меня там лелеяли и кормили тушеным мясом с картошкой? Как бы не так. Печенку и мясо жрали мои хозяева, а мне доставалась одна лишь мамалыга с хворобой впридачу. Зато работы — весь день как заводной: это убери, это поднеси, в лавку сбегай, за Шмуелом горшок помой. Ночь не ночь, погода непогода — беги, Шлемка, за тем–то и тем–то. «Ребе, — говорю я как–то Шамису, — в такое ненастье хороший хозяин даже собаку не выгонит на улицу». А он мне в ответ: «Я тоже не выгоняю собаку». Не выдержал я такой жизни и сбежал.

— Куда же ты теперь — к деду?

— Нет, к деду нельзя: ругаться будет, тряпьем торговать заставит, а я хочу в артисты или музыканты. Хорошо бы — в цирк.

— А в летчики не хочешь? — снова положил Трофим руку на плечо приятеля и заглянул ему сбоку в глаза.

— В летчики? — Шлемка облизал обветренные губы. — Не думал как–то… не приходило в голову.

— А ты подумай. Ну что твой музыкант против летчика: знай мертвяков провожают изо дня в день на кучки. А летчик — это, брат ты мой, фигура! Помнишь, приезжал к нам в Моздок один? В хромовом пальте, в картузе с очками и блестящая сумка сбоку ниже колена. На него весь Моздок глядеть сбежался, как на архиерея какого.

— Помню, — улыбнулся Шлемка. — Он еще тогда под дубом, что возле ручья, подозвал нас, мальчишек, дал леденцов и сказал, чтоб мы бежали впереди него и кричали на весь проспект: «Летчик идет! Летчик идет!» Я горло сорвал, оравши на морозе, пока он до «Сан–Рено» дошел, а оказалось после, он вовсе не летчик, а ледчик — лед на Тереке заготавливает для подвалов. Вот смеху было! Может, и ты в Москву ледчиком этим самым?

— Ты дурака не ломай, — насупился Трофим, — я тебе по–серьезному предлагаю со мной но летчика учиться.

Шлемка перестал смеяться, подумал, вздохнул.

— В летчики так в летчики, — согласился он без особого энтузиазма и хлопнул по широкой ладони сверстника своей узкой, с длинными «музыкальными» пальцами ладонью.

— Вот только билеты нам с тобой купить не за что, — вновь погрустнел Трофим и рассказал другу о том, что произошло с ним на базарной площади.

Выслушав, Шлемка презрительно цвыкнул слюной сквозь зубы.

— Нашел о чем беспокоиться. Билеты пускай берут нэпманы, они в первом классе ездят, а мы с тобой задарма прокатимся в люкс–купе.