Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 16

— Ха, присоветовала, — скосоротился, услышав ее шепот Недомерок. — Можа, ему верхом на палочке? Дура ты, Дорька, ить он джигит: верхи стал ездить раньше, нежли ходить научился.

После таких слов Казбеку уже больше ничего не оставалось, как сесть на норовистую кобылу. Он безбоязненно подошел к ней, привычно продел между зубами удила, одним махом вскочил на костистую спину и… в следующее мгновенье оказался снова на земле, только в лежачем положении.

— Ха–ха–ха–ха! — закатился Недомерок, довольный тем, что так удачно осуществил свою затею. — Я ж говорил тебе, паря, что научу по–казачьи верхи ездить. Ха–ха–ха!

— Ну и вреднючий же ты человек, дядька Ефим! — крикнула Дорька, бросаясь на помощь к злосчастному наезднику, по–видимому, в первый раз поимевшему дело с лошадью. Но Казбек уже вскочил на ноги, красный от стыда за происшедшее.

— Отойди, — сказал он, отстраняя от себя одной рукой свидетельницу своего позора, а другой — ловя за повод вредную кобылу. Крылья его тонкого носа нервно трепетали от сдерживаемой ярости, синие глаза потемнели, как темнеет небо перед надвигающейся грозой.

— Уа, да барзай асат (Чтоб ты сломала себе шею!) — процедил он сквозь зубы по–осетински и снова прыгнул на спину полосатой недотроги. Она взвилась на дыбы, затрясла от возмущения головой, затем подкинула несколько раз подряд задом, пытаясь сбросить нахального седока. Еще раз взвилась на дыбы, но тщетно: седок прилип к ее спине паутиной — не оторвать. Тогда, заржав от возмущения, Зибра перемахнула через прясло и понеслась по полю — только пыль столбом.

— Вот черт! Он, одначе, и вправду джигит, — проводил всадника удивленным взглядом Недомерок.

* * *

К Тереку ехали, что говорится, стремя в стремя: Казбек на укрощенной Зибре, Дорька — на Фунтике, светло–буланом коротконогом меринке с отвисшим брюхом. За ними, пофыркивая, пылил по дороге остальной табун.

Путь к реке был недалек. Спустившись по оврагу с крутого глинистого косогора и обогнув лежащую под ним турецким ятаганом старицу, заросшую по берегам камышом и чаканом, Казбек вскоре услышал его мерный рокот, доносящийся из–за белесых стволов огромных, в несколько обхватов, белолисток, стоящих среди кустов терна, барбариса и боярышника подобно великанам, окруженным полчищами карликов.

— Хорошо здесь у вас, — сказал Казбек, вдыхая полной грудью аромат цветущей акации. — Как на курорте в Пятигорске.

— А ты там был, что ли, на курорте? — насмешливо скосила глаза на своего спутника Дорька. Она сама похожа на цветущую акацию, что выглядывает из зарослей придорожной калины. И зеленый платок на ее светло–русой голове усыпан такими же, как на акации, гроздьями белых цветов — отец привез из Моздока в прошлый базар.

— Нет, не был, — улыбнулся Казбек. — Но ведь люди говорят.

— Говорят, кур доят, — засмеялась Дорька. — А ты сам сюда, случаем, не курортничать приехал? К нам нонче уполномоченные из района наладились чуть не кажон день, ровно грачи: налетят, поклюют, покаркают — и знов до дому.