Читать «Терская коловерть. Книга вторая.» онлайн - страница 48
Анатолий Никитич Баранов
Казбек прислушался.
— Похоже, не мы его, а он нас на пику вздрючил, — говорил один, бросая косой взгляд на лихого донца.
— И когда только кончится эта проклятая война? — вздохнул другой солдат. — Двух сынов проводил на фронт, теперь самого взяли за жаберья. Ну какой из меня вояка, когда у меня коленки скрипят от старости?
— А вот германец смажет тебе коленки ружейным салом, будешь скакать как молодой конь, — засмеялся третий.
— Думали, царя сбросили — шабаш войне, а оно, гляди, как повернуло. «До победного конца!» — кричал даве тот плюгавый, — снова заговорил первый. — Эх-ма! Люди сегодня на ярмонке веселиться будут, а нас, как баранту, — на убой.
— Да разве нынче — ярмарка? Жалость одна, поглядеть не на что. Вот до войны — это была ярмарка...
Скучный разговор. Казбек обвел глазами площадь: ого, сколько народу — и военных, и штатских! Стоят кучками у подвод, сидят на лавках и сундучках. На площади, на перроне, в привокзальных сквериках. Одни смеются, другие плачут, третьи пляшут «наурскую» или поют хрипатыми голосами под рыдающую гармонь:
— Да на кого же ты нас, родимый, спокидаешь?! — вырывается из толпы припевом к этой песне тонкий, надорванный горем женский голос.
— Тише, граждане!
Казбек оглянулся: из дверей вокзала выскочил офицер и протянул руку в сторону от себя.
— Ррота! — рявкнул он весело, — в две шеренги становись!
Солдаты, втаптывая на ходу окурки и поправляя ремни, нехотя выполнили команду.
— Смирррно! — еще звонче гаркнул офицер, — Напррра-аво! К вагонам шагом марш!
Солдаты вразнобой ударили подошвами сапог о пыльную землю и заколыхались в проходе между вокзалом и сквером.
— Прощай, Иван! — крикнули из толпы провожающих, и Казбек узнал в крикнувшем того самого казака, с которым разговаривал его отец на переезде.
— Да на кого ж ты нас, родимый, спокидаешь! — рванулся ввысь душераздирающий женский вопль, и толпа провожающих хлынула вслед за «родимыми».
Казбек, подхваченный этой живой волной, выкатился на твердый и гладкий, как молотильный ток, перрон и замер перед поездом, который своими распахнутыми настежь вагонами-теплушками напоминал длинное многоротое чудовище, приготовившееся проглотить всю эту разношерстную людскую массу.
Вдруг слева раздался пронзительный свист, и, оглянувшись, Казбек увидел, как с первого пути все бросились врассыпную — к вокзалу со стороны Прохладной, сердито ухая паром, подкатывал паровоз. «Так-так!» — приговаривал он колесами, глядя огромным стеклянным глазом на то, как шарахается в стороны от него все живое.
— Раненых! Раненых привезли! — понеслось над перроном, и толпа устремилась к санитарному поезду. Казбек тоже побежал. Из вагонов уже выносили раненых.
— В сторонку, в сторонку, граждане! — покрикивали на любопытных суровые санитары, бесцеремонно расталкивая толпу ручками носилок. Их сопровождали сестры милосердия в серых форменных платьях с белыми передниками и с красными крестиками на груди и косынках.
— Эк их сколько! И за что только люди мучаются, — послышались из толпы сочувственные восклицания и вздохи. — Гляди, волокут совсем без ног. Кому он теперь, горемыка, нужен?
