Читать «Терская коловерть. Книга вторая.» онлайн - страница 18

Подобной вольности Холод не ожидал даже от такого независимого чабана, как Митро. Он на некоторое время потерял дар речи и только наливался, подобно пиявке, кровью и, открыв рот, тяжело дышал.

— Это ты мэни сказав таке? — выдавил он из себя наконец. — Своему хозяину? Да ведь я для тебя царь и бог, поняв?

— Царей нынче скидают, Вукол Емельяныч, аль не слыхал? — усмехнулся чабан. — Шуганулы твоего царя с трону, тильки пыль заследом.

— Зазнался? — надвинул Вукол Емельянович на горящие, ненавистью глаза кустистые брови. — Забув, кто тэбэ освободыв от фронту?

— Да лучше на фронт, чем вот так...

— Досыть! — крикнул хозяин. — А то не погляжу, шо ты Митро, выгоню за таки слова с хутора в шею.

— Ни, — потряс в ответ головой дерзкий чабан. — В шею не дозволю. А шо касаемо миста, так его в бурунах ого-го скильки: у Бабанина, говорят, тоже вивцы есть да и у Рудометкина. Пошли, хлопче, — взял он рукой-лапищей хрупкое плечо мальчишки и повел его к другой мазанке, возле которой толпились сгорающие от любопытства кухарки, скотницы и прочие обитательницы хутора. Ну и ну! так еще никто не позволял себе разговаривать со степным королем — Вуколом Холодом.

В белой кухне за длинным, давно не скобленным столом с широкими, черными от набившейся грязи щелями сидело человек десять одетых так же, как и дядька Митро, мужчин. Они густо дымили махоркой и вели промеж собой ленивый разговор. Увидев в дверях незнакомого мальчишку, нахмурили брови:

— Откуда взялся этот господин, что с нами за один стол садится?

— Здоровеньки булы, господа чабанове, — снял шапку дядька Митро и подтолкнул Казбека к длинной во весь стол скамье. — Цэ мий новый гарбич.

Все сидящие за столом удовлетворенно покивали головами, а самый ближний к Казбеку чабан, маленький, белобрысый, похожий на растрепанного ерша, которым моют бутылки, подвинулся в сторону, освобождая место.

— Оказывается, это не с простой собаки шерсти клок, — подмигнул он весело. — Так и быть, садитесь со мной рядом, ваше сопливое степенство, да набирайтесь ума.

— У тебя, дядька Василь, столько ума, как на колене шерсти, — усмехнулась вошедшая кухарка, молодая, крепко сбитая женщина с круглым белым лицом, и поставила на стол широкую доску с нарезанным хлебом. — Разве что матюкаться научишь, на такое дело ты мастер.

— И матюк пригодится в жизни, — осклабился Василий, провожая статную молодайку похотливым взглядом. — Кусочек, а? — подмигнул он сидящим напротив пришлым столярам, которых хозяин нанял достраивать свой новый дом, и, взяв с доски ломоть хлеба, стал его жевать.

— Да, кусочек что надо, — усмехнулся один из них, худой и длинный, с такой же длинной, похожей на утиное яйцо головой и, притворно вздохнув, толкнул локтем рядом сидящего товарища: — В Егорлыцкой, небось, тоже некоторые куски подбирают, покель мы по заработкам шляемся, а, брат Клева?

— Витчипись, пустомеля, — огрызнулся тот, в отличие от приятеля низкий ростом и чрезвычайно широкий в плечах. Он походил на домашнего покроя чувал, в который насыпали пудов восемь пшеницы.