Читать «Терская коловерть. Книга вторая.» онлайн - страница 15

— Платить ему будешь сколько?

— Пять рублей в мисяц и харчи хозяйские с билой кухни.

— Святой Уастырджи знал, в чей хадзар направить такого хорошего человека. Эй, наша хозяйка! — крикнул весело Данел. — Сходи к Хуриевым, возьми у них кувшин араки и заодно попроси Георга подковать утром коня нашего дорогого... Как тебя зовут, добрый человек? — повернулся он снова к гостю.

— Дядька Митро, — улыбнулся тот и огладил вислые, как у запорожца, усы.

* * *

Степь. Без конца, без края. Ровная, как доска, на которой мать раскатывает лапшу, и звонкая, как фандыр, на котором играет отец по праздникам. Звенит скованная утренником дорога под копытами коня, звенит жаворонок в голубом поднебесья и даже, чудится, сама даль с розоватыми от только что взошедшего солнца облаками звенит едва уловимым хрустальным звоном — то мелькают темными точками над горизонтом спешащие к своим гнездовьям журавли.

В душе у Казбека тоже звенит — он едет с этим здоровяком дядькой Митро в новую жизнь. Правда, радость поездки несколько омрачает разлука с матерью, но не к Барастыру же он уехал из родного дома, как сказал при прощании отец. Что ж тут страшного? Поживет лето с чабанами, заработает много денег — и снова в свой хутор.

— О чем задумался, княжий сын? — прервал его размышления рокочущий голос возницы. Он сидит в передке телеги, свесив обутые в огромные сапоги ноги к хвосту бегущего ленивой рысцой коня, и блаженно щурится на заглядывающее ему сбоку под шапку шаловливое солнце. — Не журысь, сынку, с дядькой Митром не пропадешь на этом свете. Ты погляди вокруг — до чего ж вольготно здесь душе человеческой! Ото я був в Моздоку — шагу не сделаешь, щоб кому не наступить на черевик. И як воны, бидны люды, живут в такой толкотне — ума не приложу...

— Что такое «не журысь?» — спросил Казбек.

Дядько Митро обернулся к своему пассажиру:

— Як бы тебе объяснить, щоб уразумел... Не печалуйся, стал быть, не горюй.

— А я и так не горюй, — весело сверкнул из–под лохматой шапки синими глазами мальчик. — Я с тобой ехат, дядька Митро, хоть на край света, как говорил наш вахмистр Кузьма Жилин.

— Кто ж це такый — Кузьма Жилин? — поинтересовался взрослый.

— Я не знай, так отец говорит. Наверно, ево начальник, когда армия служил.

— Молодец! Хорошо по-русски говоришь. Я вчера думал, что ты не бельмеса.

— Бельмеса, — улыбнулся Казбек.

— Кто учил, отец?

— Ага, отец. А еще сестра. Ево в город живет, очин много знает.

— Не «ево», а «вона», — поправил осетина украинец.

— Вона, — кивнул облезлой шапкой Казбек и снова улыбнулся.

— Сестра, это у которой муж в тюрьме?

— Да.

— За что ж вин сидит?

— За буква.

— За якусь таку букву?

— Который книга пишет, газэта пишет. Мой отец Данел эта буква Степану вез из станица, а Микал эта буква забирал, отца в тюрьма сажал.

— Это кто ж — Микал?

— Наш кровник, сын Тимоша Чайгозты. Очень плохой человек. Когда стану мужчиной, застрелю его из ружья.

— Ишь ты, — усмехнулся дядька Митро. — Сказано, кавказец: чуть что — за ружье или кинжал. Твоего предка-князя случаем не на той горци убили? — показал он пальцем на желтеющий прошлогодней травой одинокий холм.