Читать «Терская коловерть. Книга вторая.» онлайн - страница 14

Убийца, продрав глаза и увидев перед собой мальчишку, презрительно рассмеялся:

— Ты, наверно, забыл дома свои усы? Сходи за ними и по дороге вытри нос.

Мальчик еще плотнее сдвинул брови, выставил перед собой старую кремневку:

— Я твои усы положу под ноги моего отца, чтобы ему в Стране мертвых было обо что вытирать ноги.

Грохнул выcтрел. Убийца отца повалился с мешков на землю...

— Вот оно висит на стене, это ружье, — закончил рассказ Данел и стал набивать табаком трубку.

А гость крякнул и принялся оглаживать свои запорожские-усы.

— Ну ладно, — нарушил он первым затянувшееся молчание. — Месть — это понятно: у вашего брата-горца принято, щоб друг-дружку калечить, а як же вин, твой прадед, осетином сделался?

— Очень просто, — пыхнул табачным дымом Данел. — После того, что случилось, оставлять парня на родине уже было нельзя. Вот взрослые и отвезли Дзаха на моздокский хутор к знакомым осетинам, чтобы спасти от кровников. Там он вырос, женился на осетинке. У него родился сын Хаси. Хаси принял православную веру и, когда у него родился сын, назвал его Федором. Вот этот Федор и стал моим отцом, да будет он вечно в царствии небесном, — Данел с чувством перекрестился на образ Спасителя.

«Ну и князь! Живет хуже чабана», — усмехнулся гость и, скользнув взглядом по бугристым стенам жалкого турлучного жилища, остановил его на рваном пиджаке хозяйского отпрыска.

— Черкеску бы тебе надо, княжий сын, — подмигнул он ему дружески, — и ремень с наборами.

— Ремня он уже получил, клянусь прахом предков моих, — прищурился Данел. — А черкеска его осталась на дворе у Аксана Каргинова. Лето бы поработал хорошо, я б ему не только черкеску — сапоги купил и новую шапку. Не захотел — пускай в рваном пиджаке ходит.

Казбек при этих словах отца нагнул голову и переступил на глиняном полу обутыми в дырявые чувяки ногами.

— А що случилось? — заинтересовался гость.

— Э... на злосчастного камень и снизу катится, — вздохнул Данел и рассказал гостю о том, как появилось было в трудную минуту счастье в его хадзаре, а глупый сын взял да и выбросил это счастье за порог. — Аксан теперь назад муку требует, а что есть будем? — закончил он печальное повествование.

Чабан сочувственно покачал круглой головой.

— Знаешь шо, друже мий, — притронулся он рукой к колену хозяина дома, — давай своего хлопца мне в гарбичи. Ей-богу, дюже гарно получится. Походит вин с отарой весну да лето, заробит грошей, хлиба, а осенью до хаты вернется, в школу пойдет в новой черкеске с серебряным ремнем. Ну что, княже, поихалы со мною, чи як? — поглядел с добродушной усмешкой в Казбекову сторону.

Тот вместо ответа прошелся кулаком под своим носом.

— Клянусь небом, у тебя, ма халар, доброе сердце! — воскликнул Данел, бросив косой взгляд на побледневшую жену. — Но сможет ли наш сын быть полезным тебе?

— Вин хлопец шустрый. Запрягты в гарбу ишака да сварить кулеш на костре в степи дело немудрящее — справится.

— А далеко отсюда твоя отара, ма халар?

— Ни. За Курой, насупротив станицы Курской в бурунах.