Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 22
Михаил Макарович Колосов
— Наверное, есть, — буркнул Платон, спрыгнув назад, на насыпь. — Вот беда… Что же теперь делать?
— Надо до станции довезти и там…
— Что «там», — досадливо перебил Платон жену. — Что «там»?
— …заявить в милицию.
— Где ты ее найдешь, ту милицию? Там наверняка уже все эвакуировались. — Увидел в паровозном окне Сашку, махнул ему: — Иди сюда…
Подошел Сашка, вопросительно уставился на Платона и, не дождавшись ничего, предложил:
— Может, ему молока дать? У меня там еще полбутылки осталось… Мать харчи собирала на работу и молока налила.
— Кому молока дать? — не понял Платон.
— Да Николаю. Молоко больному полезно.
— Умер Николай.
— Помер? — удивился Сашка и заглянул в теплушку: — Помер… Ой… помер… — Он смотрел растерянно на Платона, ждал какого-то утешения.
— Да… Помер, — сказал тот твердо. — Похоронить надо.
— Где? Тут?
— Ну а где же?
Сашка оглянулся в ту сторону, где остался их дом, словно хотел отвезти тело к родным, долго смотрел вдаль, а потом поник головой и стоял так, пока Платон не вывел его из себя:
— Состав все еще стоит… Может, успеем? У тебя на паровозе штыковая лопата есть?
— Есть.
— Неси. И совковую прихвати.
— Грабарку?
— Да, грабарку. Давай, быстро только.
Сашка принес лопаты, они перепрыгнули через кювет и на краю вспаханного поля стали рыть могилу. К ним подошли Виталий и Женька, Виталий стал помогать, сменяя то отца, то Сашку. Платон тревожно поглядывал на светофор — теперь ему хотелось, чтобы он продержался на красном как можно дольше.
Работали быстро, спешили. Наконец Платон сказал:
— Хватит, пошли, — но прежде, чем взять тело, Платон обшарил карманы покойного, достал паспорт, комсомольский и военный билеты. Кошелек с деньгами, перочинный ножичек. Все это завернул в его же носовой платок, передал жене: — Положи пока куда-нибудь…
Мария попросила, чтобы помогли и ей спуститься на землю, но Платон заворчал недовольно: некогда, мол, возиться с тобой, не до церемоний сейчас. Но она настояла, и он ссадил ее на насыпь. Они подошли к могиле, на краю которой лежал Николай, — ветерок шевелил прядку волос на его лбу. Мария нагнулась; пригладила ему волосы:
— Прощай, сыночек… — и заплакала.
У Платона тоже запершило в горле, он кашлянул и заторопил ребят:
— Давайте опускать. — И, спрыгнув в могилу, поднял руки. — Осторожно… Осторожно… — Платон уложил тело на дно, руки скрестил ему на груди, накрыл лицо простыней. — Прощай, сынок… Вернемся — мы тебя тут не оставим. — Выпрямился, попросил ребят: — Руку дайте! — Вылез из могилы. — Все. — Снял фуражку. — Бросьте все по горсти земли… — И сам первый показал, как это делается.
Мария и ребята повиновались — стали нагибаться, брать землю и бросать ее в могилу. И норовили, чтобы земля не попала на Николая, словно боялись причинить ему боль. Женька тоже вылез из теплушки и делал все, что делали взрослые.
Когда стали засыпать могилу, Мария заплакала навзрыд, но Платон не успокаивал ее. Отобрал у Виталия лопату, принялся за работу.
Насыпали холмик, подровняли, как полагается, постояли, склонив головы, и медленно пошли к поезду.