Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 185

— Да при чем тут это? — сказал Василий. — Французы говорят: «Сделал доброе дело — не напоминай». — Он улыбнулся, пытаясь погасить разгоравшийся спор.

— И с мамочкой со своей носитесь, как с писаной торбой: «Она подвижница!» «Она — героиня!» «Она — необыкновенная!» «Вырастила одна троих детей!» Будто одна она такая. После войны тысячи остались вдовами и растили детей.

— Соня! — Василий расширил удивленно глаза, все еще не веря своим ушам — действительно ли он слышит такие слова в адрес своей матери?! — Соня, как тебе не стыдно? Ты сама столько перенесла, твоя мать двадцать лет лежала разбитая параличом, и он, — указал Василий на Алексея, — ни разу не пожаловался, хотя ему тоже доставалось — терпеть двадцать лет больную тещу!

— Ну да, как ваша — так «мама», «мамочка», а чужая — «теща»! А свекровь — ты знаешь, что это такое? Думаешь, у вашей мамочки ангельский характер? Если она с родной дочерью не может ужиться…

— Да как ты смеешь? — не сдержался Василий, но тут же осекся, сказал более спокойно: — Не ожидал от тебя таких слов. Сама мать троих детей, учительница… воспитатель, а… а на самом деле обыкновенная… базарная баба. Извини за резкость.

Да, наверное, у матери не ангельский характер, тем более далек он от совершенства у сестры. Особенно у сестры, она почему-то не ладила с матерью, просто не терпела ее, но братья думали, что об этом знают только они одни да мать, и тщательно скрывали от людей, делали вид, что в их отношениях все тихо и гладко, всеобщая любовь и взаимопонимание. И то, что эта их семейная тайна оказалась ни для кого не тайной, почему-то больше всего взбесило его. Он вскочил, бросил в тарелку измочаленную бумажную салфетку и стоял в тесноте, не зная, что делать.

— Ну и хорошо, пусть — баба. С бабы меньший спрос, — с вызовом сказала Соня. — А чего ж ты к бабе приехал, такой высококультурный и знаменитый?

— Я приехал к брату!

— А что брат? Он что, одинокий? Он уже около тридцати лет женат. У него три дочки взрослых, жена есть, хоть и баба. Об этом ты подумал, с этим надо считаться? Или мы все не в счет? Раз ты надумал — все должно броситься в жертву твоей затее? Так, что ли?

— Перестань, — сказал как-то неуверенно молчавший во время всей этой перепалки Алексей.

— А ты ото молчишь — и молчи. Ты готов уже поднять лапки кверху. А я тоже голос имею, это касается и меня… Может, меня даже в большей степени: я и за девочек говорю. — Помолчала, проговорила, будто для себя: — Никогда с добром не приедет, всегда ссору принесет в дом…

— Как тебе не стыдно? — взорвался уже окончательно Василий. — Так-таки и «никогда»? Так-таки «всегда»? Так-таки вы ничего доброго от меня никогда не видели?

— Прости, — сказала она сердито. — Вырвалось вгорячах.

И то, что Соня стала отступать, почему-то не успокоило Василия, а еще больше возбудило. Он сделал вид, что не услышал ее извинений, ему вдруг почему-то захотелось, чтобы разговор оборвался именно на этом апогее, а не пошел на спад, чтобы он остался обиженным и оскорбленным. Какая-то капризная, избалованная струна взяла верх в нем, он схватил свой «дипломат» и ринулся к двери: