Читать «Платонов тупик» онлайн - страница 112

И дома уже, когда Гурин стал работать в редакции, она не раз намекала:

— Платона кто проведал бы… Как он там? Давно никаких известий от него не было…

Гурин обещал выбраться, съездить, но какие-то дела все время мешали ему это сделать.

Как-то вечером к Гуриным пришел Виталий. Он был выпивши, и мать впустила племянника в дом не очень приветливо.

— Тетка Нюрка меня не любит, — пожаловался Виталий Гурину. — Я знаю. Но я к тебе пришел.

— А за что тебя любить? — отозвалась мать. — Ты же жисть свою пропиваешь.

— А почему я пью? — Виталий, высокий, худой, с резкими чертами лица, в помятой кепке с большим козырьком, плаксиво сморщился, постучал себя в грудь: — Почему, вы спросили? Но я к тебе пришел, — повторил он и сел, потом вдруг вскочил и торжественно объявил: — Я — борец за правду! Я всю жизнь буду бороться за правду! — И снова сел. — Я пришел к тебе вот зачем. Наш директор жулик, и ты должен о нем написать фельетон.

— Нужны факты, — спокойно сказал Гурин.

— Фактов полно. Я, как борец за правду, все вижу! Он подлец! Он выговор мне влепил. А за что? За то, что я борец за правду, вот за что! Ты что, мне не веришь?

— Верю. Но нужны факты.

— А это тебе не факты? Ни за что выговор влепил! Ты, говорит, пьяница. Клевета!

Гурин понял, что у Виталия бушует личная обида, и пытался его успокоить.

Под конец Виталий притих, но в глазах было разочарование: не нашел поддержки даже у двоюродного брата. Поднялся, качнул отрешенно головой:

— Никто меня не понимает…

— Я понимаю, — сказал Гурин. — Я как-нибудь приду к вам на завод.

Провожая Виталия до дверей, спросил о Платоне:

— Как там отец живет?

— А черт его знает! — неожиданно зло ответил Виталий. — Он же где-то аж на Глухом полустанке. Работает, живет.

Удивился Гурин такому ответу, оглянулся на мать.

— Вот так-то о родном отце! — неодобрительно заметила она.

— А что мне отец? — приостановился Виталии. — У него свои заботы, у меня свои… Я сам уже отец! — И пошел.

— Борец! — бросила мать язвительно племяннику вслед.

— Он больной, мама, — сказал Василий. — Это все контузия…

— Да я понимаю… Но пьяниц не люблю.

Почему-то больно резануло такое отношение Виталия к отцу, да и он, Гурин, не лучше оказался: ведь сам почти не вспоминал о Платоне. «Надо бы проведать…» — снова подумал Гурин, но за все лето так и не выкроил времени.

А тут нагрянули такие дела, что и вовсе стало не до Платона — сокровенная мечта об учебе неожиданно обрела реальность.

Как-то выпустили очередной номер, и Петренко по своему обычаю, вертя перед глазами свежий оттиск и любуясь удачной версткой и содержанием, вдруг отложил газету на край стола, а Гурину указал на стул поближе к себе.

— Хороший очерк написал, — кивнул на газету. — Прозвучит! Но…

Гурин насторожился, и Петренко, доверительно понизив голос, продолжал:

— Но, по-моему, тебе надо идти учиться. Первый шаг ты сделал хорошо, но надо учиться. Останешься без образования, быстро выдохнешься и засохнешь на корню. А если еще женишься, не дай бог… — И он, не договорив, махнул безнадежно рукой.