Читать «Пока ты молод» онлайн - страница 102

В это время где-то впереди взлетело над колонной, все приближаясь к ним, мужественное, требующее, скандируемое: «Долой!» Борис умолк и, опираясь на плечо Сергея, приподнялся на цыпочках. Но он ничего не увидел из-за качающихся транспарантов, занесенных над головами кулаков. В переулке становилось тесно. Очевидно, передние не двигались дальше, толпясь возле здания посольства. Сергей схватил за руку Бориса и, увлекая его за собой, начал проталкиваться сквозь смятые ряды. Это оказалось не так-то просто: пробиться старался каждый оказавшийся в середине или в хвосте колонны. Однако все знали до мельчайших подробностей о том, что происходило возле посольства, передние передавали обо всем, что видели, тем, кто затерялся среди леса рук и транспарантов.

— Никто не выходит!.. — неслось, не застревая в сломанных, шумных рядах и разбиваясь в хвосте колонны совсем о другое:

— Заставить! Не за милостыней же мы пришли к ним!

— У них, наверно, как раз молитва вечерняя.

— А что ты им сделаешь? Это тебе не…

— Братцы, куда же вы? Не толкайте хотя бы своих.

— Правильно! Все равно никто вам не даст окна бить.

— А самих? — спросивший, не дождавшись ответа, сам же смеется, затем хмурится и требует: — Пусть впереди там подумают о неохрипших! А то уйду на Якиманку, в гости к французам, может — там просторней.

— На стенах и окнах клеят плакаты.

— Ну, тогда другое дело. Можем еще походить в отставших наблюдателях!

— Слышали самый новый анекдот? В Москве-реке…

— У них апельсины хорошие.

— Позор агрессорам! Руки прочь от арабов! — понеслось по переулку, заглушая разговоры, шутки, реплики.

Наконец колонна сдвинулась с места, приобретая прежнюю собранность. Снова становилось просторнее. Сергей и Борис поравнялись со зданием посольства, на котором пестрели в полутьме гневные надписи. Не задерживаясь, они прошли мимо и вскоре отделились от демонстрантов.

В троллейбусе оба молчали. Обдумывая свое укрепившееся после демонстрации решение, Сергей на минуту вообразил отъезд из Москвы, и им неожиданно овладел холодный, никогда раньше не испытываемый страх. «Кому же я оставлю свои рукописи? — горячо размышлял он. — У меня ведь никого, кроме матери, для этого нет. Но она в случае чего не отдаст их никому, никого ни о чем не попросит. Вдобавок малограмотна… А Наташа все молчит. Как-то она сейчас живет?»

Вдруг он положил руку на плечо Бориса и тихо, извиняющимся голосом проговорил:

— Знаешь, старик, езжай ты, наверно, без меня домой.

— Это почему же? — неохотно оторвавшись от своих размышлений, спросил Борис. И тут же поторопился с другим вопросом: — Нет, ты лучше скажи, о чем ты сейчас думал?

— О рукописях.

— Тогда не стоит объяснять. Поезжай.

— Спасибо, дружище.

— Ну что ты, — смутился Борис. — Когда вернешься? Может, зайду еще к тебе.

— Не знаю.

Они расстались возле Киевского на привокзальной площади. Сергей пересек площадь и в самом углу ее сел в полупустой двадцать третий автобус…

Когда Олишев узнал, с чем пришел к нему Сергей, он так разволновался, что тут же предложил прогулку вдоль склонов Ленинских гор.