Читать «Енисей, отпусти! (сборник)» онлайн - страница 160

Пришлось накинуть фуфайку и идти в баню за ведром. На улице стояло странное сооружение. Железная снегоходная коробушка из развернутой бочки с деревянными бортиками, а на ней на стойке из необрезной доски двигатель, к которому приделан деревянный винт. Сзади вертикально торчала доска с зеленым пластмассовым умывальником наверху. Он соединялся шлангами с мотором.

– Это что за… – я хотел сказать «тарахтат», – агрегат?

– Аэросани, – солидно объяснил Эдуард.

Самое поразительное, что в качестве мотора на аэросанях была голова от моего «вихря», которую я узнал по крашеному маховику. Установленная на боку, с присобаченными каким-то топорным креплением на толстую проволоку винтом. Винт был грубо вырублен из кедровой плахи. Огромный штабель винтов с занозистыми краями, с глазками сучков, как дрова, лежал в корыте и занимал его добрую половину. Лопастей было такое количество, будто они штатно отстегивались в процессе лета.

– Как ступеня́ ракеты… Ты что… топишь ими?

– Да нет. Я шаг подбираю. Угадать не могу. – И стал, перекладывая, гремя ими, показывать: – Вот этот на двадцать шесть, вон здесь зарубка у меня, эти на двадцать восемь… У меня дома еще… два комплекта. И в плахах три куба лежит. Все обтесать руки не доходят.

Последовало долгое объяснение аэродинамических свойств винта, где главным было понятие «давит», причем он с силой показывал рукой, как именно «лопастя́ давят», и так сморщивался, будто тоже изо всех сил создавал тягу и давил все, что можно.

Забыл сказать главное: ведро он вылил в умывальник «системы охлаждения», так как винтом перерубило шланг, который он быстро заменил запасным – видимо, эта неисправность была привычной:

– Нагрелся, как утюг. Щас я запущу, а ты подтолкнешь.

Я вообще-то совершенно не собирался участвовать в этом аэропробеге, тем более вышел полуодетый. Но Эдя настолько не сомневался в том, что его предприятие не может не вызывать страстного желания в нем поучаствовать, что невозмутимо достал из кармана веревку с деревянной ручкой, намотал на маховик и начал дергать. Мотор не заводился, да и не особо спешил проворачиваться вместе с лопастями.

– Подкачать надо, – прокомментировал он, словно это было показательно-обучающее выступление. Он подкачал грушей и еще некоторое время маслал мотор до одышки, пока не произнес фразу, от которой у меня открылся рот. Он вручил торжественно дергалку и сказал:

– На ты. Задолбался.

Это, видимо, означало новый этап доверительности, возникшей по ходу нашего сближающего дела. Я не знал, смеяться или каменеть от того, что шаг за шагом втянулся в эту свистопляску и почему-то оказался обязан дергать Эдино изделие. Но добавлялся еще смысл. Эдя передавал подергушку мне как хозяину мотора, знающего его и будто бы несущего ответственность за его состояние, за сделку вообще, а теперь и за все это предприятие. И даже больше того – еще и виноватому и чуть ли не «впарившему барахляный» мотор. Мол, давай уж впрягайся, раз такой оборот.