Читать «Корона за любовь. Константин Павлович» онлайн - страница 265

Константин поспешно встал, бросив на стол салфетку.

— Прошу извинить меня, господа, заканчивайте обед без меня.

Он вышел в приёмную, соединённую этой дверью с большой столовой. В кабинете его уже ждал запылённый, пропахший потом курьер. Константин взял два пакета, кивком головы отпустил курьера и вскрыл письма. Разными словами двое доверенных лиц государя — начальник штаба Дибич и флигель-адъютант и друг Александра князь Волконский — сообщали об одном и том же: государь занемог, у него перемежающаяся лихорадка, озноб и жар, и сильная слабость. Сообщали они и о том, какие меры приняли доктора.

Первым порывом Константина было вскочить в седло и мчаться к брату. Когда тот заболел в двадцать третьем году рожистым воспалением, Константин так и сделал — уже через два дня он был у постели брата, бросился перед ним на колени, целовал и обнимал больного. Но тут не два дня — всю страну с севера на юг надо было пересечь, чтобы доскакать до Таганрога.

Что с ним, как он, как изменилось его состояние теперь, когда прошла почти неделя с часа отъезда курьера, — такие мысли терзали Константина. Он не верил в плохой исход, знал, что Александр, воспитанный, как и он, в спартанском духе, крепок телом, но невольно подумал о странном капризе судьбы.

Александр поехал в Таганрог, чтобы повезти Елизавету Алексеевну на юг: доктора в один голос твердили, что ей необходим тёплый морской воздух, рекомендовали юг Франции или Италии. Никуда за границу Елизавета Алексеевна не согласилась ехать. Все при дворе знали, что императрица очень плоха, доживает, может быть, последние месяцы, а то и дни. Чахотка доедала её тело, похудевшее до того, что кости выступали из платьев.

Весь двор ждал, чем кончится эта поездка, которую Александр предпринял, вероятно, лишь из чувства долга: они с женой не были близки уже десятка два лет, никогда их не связывало чувство любви, и Елизавета Алексеевна была одинокой и нелюбимой в царской семье. Она не блистала, двор замирал без увеселений и праздников, когда император уезжал из столицы, а в последние годы он всё время разъезжал, будто что-то гнало его то из конца в конец страны, то за границу.

Свекровь, Мария Фёдоровна, сильно не любила невестку — образованная, воспитанная, изящная Елизавета Алексеевна словно возвышалась над ограниченной прямотой матери-императрицы. А когда случилось сватовство шведского короля Густава Четвёртого, отказавшего в руке старшей дочери Павла и Марии Фёдоровны, Александрине, а потом предложившего разделить с ним престол и корону сестре Елизаветы Алексеевны, Мария Фёдоровна и вовсе озлобилась на невестку, усматривая во всём этом её происки.

Все ждали смерти императрицы, знали приговор врачей, и потому Александр поехал в Таганрог, чтобы то ли успокоить свою больную совесть и побыть при последних часах Елизаветы Алексеевны, то ли устав от напряжённых трудов и великих разочарований.

Константин давно отрёкся от престола, но Александр не опубликовал документ, не дал никому проникнуть в эту тайну. Обнародовать манифест об отречении Константина, всенародно заявить, что престол переходит к младшему брату, Николаю, он не торопился. Только трое знали об этом: мать, Мария Фёдоровна, сам Константин да император.