Читать «Зарубежный детектив 1970 выпуск 2» онлайн - страница 57

— Да, Фрич, все повторяется. Вы это очень точно подметили.

— Вы мне верите? Теперь вы мне верите, что с этим делом я ничего общего не имею? Абсолютно ничего. — Свет тусклой лампы делает глаза старого немца еще более тоскливыми. До ужаса тоскливыми. Очки подрагивают на его тонком носике. — Теперь вы мне верите?

— Нет, Фрич, не верю.

Тоска в его глазах сменяется холодным отчаянием. Так может смотреть лишь человек, который тонет, и знает, что никто не поможет ему, что через мгновение вода медленно сомкнется над его головой. «Почему, почему, почему?..» — шепчет он на своем родном языке, и это слово звучит в его устах однообразной нотой, унылой и безнадежной.

Вдруг Герман Фрич опускается на колени. Я смотрю на него с интересом. Издалека, из-за замерзших окон, доносится ликование деревенских крестин. Пьяные возгласы кажутся мне вполне реальными. А Герман Фрич сейчас нереален, словно он сошел со старого портрета в замке и чудом перенесен сюда, в совершенно чуждую ему обстановку.

— Я не верю вам, Фрич. Вы не сказали мне, что семейство Фричей поддерживало не то дружеские, не то торговые отношения с семейством Кольбатцев. Я не верю вам еще и потому, что ваша дочь пыталась спрятать куртку. Все! Пошли.

Я поднимаю его с колен, веду под руку и сажаю в машину. Когда наша «варшава» трогается, зарываясь задними колесами в сугроб, немец начинает спокойно поправлять свои железные очки, после чего застывает в состоянии полной прострации.

— Пан Фрич, ваша дочь беременна, — говорю я ему.

— Знаю.

— Вам известен отец ребенка?

~ Да.

— Кто?

— Пан доктор. Пан доктор Бакула.

У него остается еще двадцать минут. Именно столько я даю ему для признания своей вины. Но мне, а заодно и моим коллегам, пожалуй, уже безразлично, признается он или нет.

Мы ужасно устали. Что нам положено — сделали. Выражаясь на профессиональном жаргоне, мы определили «скелет» фактической стороны дела, то есть установили, кто убит, как убит, чем его убили, записали на магнитофонные пленки показания, остальным пусть занимаются прокуратура и суд. Завтра я составлю донесение, подпишу ордер на арест подозреваемого, завтра утром, когда над городом взойдет ясное и холодное солнце. Физическая усталость подавила последние остатки профессионального честолюбия.

У машины заносит задние колеса — дорога к замку обледенела. Сейчас мы увидим аллею тополей, затем огни в окнах.

— Герр гауптман, — говорит Фрич. — Это я убил. В башне, тростью господина Каспара фон Кольбатца. Я сам убил.

— Хорошо, Фрич, очень хорошо. Ваша дочь тоже призналась, что убила.

А где огни замка? Тополя остались позади, машина разворачивается у подъезда, но сквозь залепленное снегом стекло я вижу только ночную тьму. Когда выскакиваю из машины, то мне кажется, что массивную глыбу замка поглотило море, что ее развеяли снежные вихри, что ее унес ветер. Ни единого огонька. Но посреди заснеженного газона торчат растрепанные кусты можжевельника. Похоже, что мы у замка, наверняка у замка.