Читать «Полное собрание сочинений. Том 7. Операция «Примула»» онлайн - страница 337

Наконец я обнаружил его в самом конце палаты. Шею его закрывала плотная повязка. Кисти рук были забинтованы. Он лежал на спине, и кожа его была серого цвета — цвета смерти. Он так был похож на прежнего Плео, что мне почудилось, будто я перенесся в те времена, когда после второго покушения он поверял мне в клинике Клермон-Феррана свои планы, связанные со скорым отъездом. Я сел рядом с ним. Он открыл глаза и, казалось, ничуть не удивился.

— А-а! Это вы, — прошептал он. — Извините. Я промахнулся.

Голос его был неузнаваем — хриплый, прерывистый, словом, ужасный.

— Подвиньтесь поближе, — молвил он.

Я наклонился к нему. Лицо его исказилось от боли, когда он поворачивался на бок.

— Старик рядом… Он все подслушивает… Спасибо, что пришли… Я этого не заслужил…

— Вам нельзя утомляться!

— Подождите!.. Мне надо рассказать вам… Деньги…

Мне хотелось откашляться вместо него, прочистить горло.

— Деньги… У меня их нет.

— Вы потеряли их?

Он протянул руку, забинтованную всю целиком, только пальцы оставались свободными — побелевшие, исхудавшие, с чересчур длинными ногтями, вцепившимися мне в запястье.

— Я проиграл их… проиграл… Простите.

Он умолк, переводя дыхание, словно после длительного забега.

— Перед отъездом, — продолжал он, — мне хотелось попытать счастья… потому что… триста тысяч франков… это совсем немного.

На лбу его выступил пот. Я вытер его своим платком.

— Нет, — сказал он. — Неправда… Я просто люблю играть… Я пристрастился к этому в Рио.

— Поэтому вы возвращались домой так поздно?.. Я узнал об этом от вашей привратницы.

— Да… Я ходил в маленький клуб, где принимали всякого… Мне следовало остерегаться. Но знаете, покер… стоит только начать… Налейте мне, пожалуйста, немного воды.

Я пожалел, что пришел с пустыми руками. Я ненавидел этого человека, а между тем мои чувства к нему смахивали на жалость, словно нас соединяло какое-то тайное родство. Я налил ему воды. Он пошевелил рукой, давая понять, что хочет еще что-то сказать.

— У меня осталось тридцать тысяч и билет, — прошептал он. — Так что можно ехать подыхать.

— Но разве вы в состоянии теперь уехать?

— Конечно! Здесь меня продержат дней восемь — десять. Потом… я уеду. Это все, что я могу для вас сделать, и я это сделаю.

Он закрыл глаза, лицо его выражало невыразимую муку. Затем он взглянул на меня с каким-то спокойным отчаянием.

— Если бы я мог… я бы снова это сделал… Но убить себя, оказывается, так трудно!..

Слова эти буквально парализовали меня, словно и мне тоже предстояло ступить на этот неведомый путь, откуда он вернулся, потерпев поражение.

— Да будет вам говорить глупости, — сказал я. — Вам надо молчать. Ах да! Еще один вопрос. Полиция допрашивала вас?

— Да. Для проформы. Меня все ругали… и полицейский… и врач… и санитарка… Никто не любит дезертиров.

— А… о вашем прошлом никто ничего не пытался узнать?

— Нет.

— Отдыхайте, лежите спокойно. Я позабочусь о вас… Да, да, старина. Ничего не поделаешь. Вам нельзя возвращаться на старое место. Я найду вам другую комнату, а там видно будет.