Читать «Цвет в живописи» онлайн - страница 122

Мы считаем нужным подчеркнуть: красота цветового потока связана с реализацией несобственных качеств цвета. Богатство цветовых ценностей, заключенных в таких холстах, как «Св. Себастьян» Тициана, невозможно понять, отвлекаясь от того ассоциативного богатства, какое заключено в конкретном изображении. С традиционно цветоведческой точки зрения, которой нередко пользуются художники-абстракционисты, холст Тициана в лучшем случае монохромен, черен, лишен чисто цветовых гармоний.

А между тем цветовая концепция Тициана обладает огромной выразительной силой. Сопоставление глухих красных, коричневых, синеватых, желтоватых и черных создает в душе зрителя чувство трагического. Это «трагический» колорит.

Если раньше многие художники Возрождения, трактуя казнь Себастьяна, достигали трагического эффекта сопоставлением фигуры мученика с грубыми лицами палачей или фигурами равнодушных зрителей, словом, достигали трагического эффекта детализацией сюжета, то Тициан совершенно отказывается от деталей и потрясающего впечатления достигает главным образом цветовыми средствами.

Показательна исключительная простота, даже «немота» предметной композиции картины. О казни говорят только вонзенные стрелы. Мы лишь угадываем, что руки мученика прикручены к дереву, которого почти не видно. Костер дымит в стороне. И только запрокинутая голова и глаза Себастьяна выражают страдание.

Фигура казнимого расположена посередине картины, почти фронтально. Лишь мягкая пластика форм тела, слегка повернутых относительно друг друга, слегка выступающих и отступающих, создает ходы в глубину, в густой полумрак вокруг фигуры.

Вся сила трагического рассказа о страдании не покорившегося человека заключена в мощном потоке ударов кисти, рождающих повсюду трагические созвучия цвета.

Обобщим изложенное в этой главе. Цвет у Тициана становится основным средством изображения. Если у Джорджоне цвет наносился в границах заданной изысканной линии, то Тициан начиная, во всяком случае, с 40-х годов определяет границы предметов сопоставлением цветовых масс. Если еще у Джорджоне пятна локального цвета связывались нейтрализующими цвет тенями, то теперь выступает чисто цветовая связь предметов в среде. Она порождает цветовую гамму. У позднего Тициана предметные границы нередко вовсе снимаются общностью цветной тени. Среда оказывается первым, что мы видим, — предметы выступают из нее.

Если раньше колорит строился только на сопоставлении локальных цветов, то теперь господствует принцип развития (движения) цвета. Цвет загорается в акценте.

Если раньше пользовались сильными цветовыми противопоставлениями и гармонировали их, связывая светотенью или уравновешивая пятна, то теперь вызывают цветность даже внутри почти монохромного пятна. Все превращается в цвет. Вспомните, как, в сущности, бесцветно и потому недостаточно жизненно, несколько абстрактно трактовано тело в «Мадонне Литта» и «Мадонне Бенуа» Леонардо, в холстах Рафаэля. Тициан и его ученики любуются цветом тела. Тициан всюду создает цвет — жизненный, активно участвующий в образе. Для Тициана — все цвет. В цвете тела Тициан и его ученики находят такое богатство нюансов и так выделяют общую цветность тела драпировками, что цвет тела становится во многих картинах этих мастеров ключом колорита. В «Динарии кесаря» лицо Христа и лицо фарисея контрастируют не только по рисунку, но и по цвету. Бледность утонченного лица Христа подчеркнута контрастом с красным пятном одежды, а цвет лица фарисея — грубый, загорелый — контрастом с синим пятном одежды. Цветовое противопоставление так же содержательно в этой классически ясно рассказанной картине, как содержательно противопоставление черт лица, жестов и осанки. Но и внутри пятен инкарната цвет движется, подчеркивает главное и (иногда тончайшими нюансами) лепит форму.