Читать «Осколки вечности» онлайн - страница 267

Жабэй оттолкнулся от стены дома и пошел дальше.

Скверно. Меч остался на месте взрыва. Хоть он и неплохо спутал следы, но если убийца решит его настигнуть, то у бывшего графа едва ли оставался шанс и на один выстрел. Большего подручный Мугала ему точно сделать не даст. Кстати, вот и его шаги позади. Не смущаясь идет прямо по улице. Видимо, настолько в себе уверен.

Жабэй проворно заскочил за бочку под водостоком и потянул за ремень на груди, высвобождая его из пряжки. Сняв со спины аркебузу и изготовив ее для выстрела, бывший граф притаился. С той позиции, которую он занял, улица была как на ладони. Шаги доносились совсем близко. Жабэй не без труда запалил фитиль, что оказалось непросто даже под скатом крыши, куда не доставал ливень. Преследователь показался и пошел дальше по улице, даже не оглядевшись, неясной, серой фигурой за стеной дождя.

Это оказался не убийца. Бывший граф готов был побиться об заклад, что эта долговязая фигура выглянула бы из окна на половину, никак не меньше, а не на четверть, мелькнув только плечами и головой, как подручный Мугала. Ошибки быть не могло - убийца оперся рукой о подоконник когда подходил, следовательно, зрение не могло подвести обманом перспективы. Образование Жабэй имел неплохое, поэтому полагался не только на то, что видели его глаза… И вдруг он понял, где раньше видел эту походку - сгорбленная спина, длинные ноги развязно вышагивают по мостовой, руки заложены за пояс!

– Тысяча чертей! - прорычал бывший граф, целясь тщательнейшим образом, - Сейчас и посчитаемся с тобой, Феникс, за все. О, да, я всажу тебе свинца в спину, гаденыш! Будет тебе от меня последний гонорар прямо здесь!

Фитиль догорал. Жабэй еле терпел боль от побеспокоенной прищуром стрелка опаленной кожи на левой щеке. Но теперь для него ничего не оказывалось более важного чем та, немного сгорбленная, спина, которая постепенно удалялась, но не так быстро, чтобы сбежать от пули. Бывший граф замер - фитиль с шипением погас и выстрела не последовало.

Жабэй нервно дернул за приклад, словно пытаясь силой вытряхнуть из оружия отдачу и, вместе с этим признаком выстрела, пулю. Поняв тщетность всех усилий, он бросил аркебузу, отсел к бочке и, зачерпнув немного воды смочил пылающее жаром лицо.

Порох намок, что было не мудрено в такую погоду.

– Как все чудовищно банально, - простонал Жабэй, забиваясь в угол между бочкой и стеной, и кутаясь в плащ.

Шум шагов удалился и потонул в этом дожде, который для каждого этой ночью звучал по-своему. Для кого барабанной дробью подступающего поединка, для кого-то монотонным отзвуком погоды, что своею волей загнала его и соседей за двери домов. Кому-то казалось, что так и нужно, дабы смыть кровь, что пролилась на плахе утром, кто-то сетовал на неоконченные дела и как некстати это явление природы…